Онлайн книга «Стальные грозы»
|
В итоге Малат тоже уехала вниз и влево. «Интересно, что там? Хорошо бы не расстрельный подвал!» Конвейер дернулся, и сердце Растова уколола ледяная игла страха. Мало ли что задумали эти раки?! Может быть, они намерены ставить на людях особо бесчеловечные эксперименты? Испытывать какие-нибудь вирусы? Ведь «расстрельный подвал» – это, если вдуматься, участь далеко не самая худшая… Конвейер подвез капсулу с Растовым к самой морде «адмирала». Она была усатой, пучеглазой, с выраженным пупырчатым рельефом на «скулах» и «лбу». Чоруг пошевелил многочисленными длинными усами и заговорил. Звуки его речи вместе с синхронным русским переводом полились из динамиков под потолком капсулы. Там же, наверху, загорелись два дополнительных источника света: уже знакомый Растову оливково-зеленый и охряно-желтый. – Меня зовут Шчи. Я восхищенный пятого ранга из сословия эзошей. Ты – мой пленник, и я приветствую тебя в качестве такового на борту своего ко-рабля «Гибель и разрушение теплокровным». Растов не выдержал. – Я всегда знал, что когда по визору говорили про «врожденное миролюбие чоругов», которые даже свои корабли называют поэтично, «Шелковыми касаньями» и «Благоуханными долинами», так это они врали… «Гибель и разрушение» – вот настоящее чоругское название, проникнутое духом предков! – В голосе Растова звучал убийственный сарказм. – В вашем визоре врут часто, но здесь они не солгали. Многим сословиям чоругов присуще врожденное миролюбие, – спокойно сказал Шчи, восхищенный пятого ранга. – Но не эзошам… Однако ты не представился, человек. Назови себя. – Константин Растов, майор бронетанковых войск Российской Директории. На правах полномочного представителя военных властей в системе Макран я заявляю вам решительный протест в связи с актом неспровоцированной агрессии против Российской Директории, Объединенных Наций и всей Великорасы! – Протест принят. – Шчи меланхолично шевельнул правым усом. После этого чоруг замолчал и принялся разглядывать Растова особенно пристально. Майору даже показалось, что его просветили насквозь какими-то лучами – на груди, на руках и даже в паху будто волоски зашевелились. Растов занервничал. Он вдруг понял, в какой момент Малат начала колотить ботинками в стекло-монокристалл. – Что вы намерены со мной делать?! – выкрикнул майор. – Мы намерены содержать тебя по стандартам восхищенного четвертого ранга. Вода, кислород и необходимое человеческое питание будут предоставлены тебе в количествах, потребных для жизни. Хотя новости были хорошими, Растов не почувствовал облегчения. Он знал, что «восхищенный четвертого ранга» – это очень много. Присваивая ему такой ранг, его, по чоругским меркам, необыкновенно возвеличивают. Необыкновенно для какого-то майора, пусть даже и бронетанкового, гвардейского. «Неужели пронюхали, что я сын Председателя Совета Обороны? Но откуда?!» Растов решил предпринять блиц-попытку подтвердить или развеять свои догадки. – За что мне такая честь? Разве я тяну на восхищенного четвертого ранга? Откуда у меня столько мудрости?! – Похоже, твое тело содержит больше мудрости, чем ты думаешь. Мне очевидно, что ты несешь имплант, вживленный Неорганическим Существом, которое вы, люди, именуете Стальным Лабиринтом. – Имплант? Мое тело? – удивился Растов, озирая себя с ног до головы. Это было достаточно комично, учитывая, что повсюду его облегал гермокостюм танкиста. Реакция майора, похоже, озадачила Шчи. – А что, разве ты не посещал Стальной Лабиринт на планете, которую вы называете… – Шчи зыркнул на внутреннюю поверхность своей клешни, где, по-видимому, располагался экран, высвечивающий ему подсказки, – Навзар? «Сказать правду? Или соврать?» Растов колебался недолго. Вспомнил, как в академии его учили: если правда, сказанная врагу, помогает солдату сохранить жизнь и здоровье, значит, надо ее сказать. – Да, я там был. – Хорошо, что ты говоришь правду, – сказал Шчи. – Это подтверждает, что ты и впрямь восхищенный четвертого ранга. Им свойственно правдолюбие. – А те, те другие, в других капсулах? На которых ты смотрел до меня? Они какого ранга? – спросил Растов. Некоторое время Шчи думал. А потом сделал выметающий жест клешней. Как будто хотел сказать: «Эти? Просто мусор». Конвейер тронулся. Это означало: аудиенция окончена. Растов оглянулся на капсулу, которая следовала за ним. Листов, похоже, был без сознания – он лежал на боку, беспорядочно свалив перед собой ноги и руки, как будто это были дрова. Но даже будь капитан бодр и свеж, Растову едва ли удалось бы отмаячить ему, что надо громко кричать Верховному Раку: «Стальной Лабиринт! Я тоже был там!» Временные апартаменты Растова по величине были чуть больше сельского нужника. Ну то есть больше. Но всего лишь раза в два. Растов мог лежать, вытянувшись в полный рост. Но вот уже бегать, прыгать или просто расхаживать, размахивая руками, – не мог. Зато в камере имелся иллюминатор. Небывалая роскошь, если сравнивать с гауптвахтой боевого корабля землян! Правда, иллюминатор этот еще требовалось обнаружить. Пятиугольный фрагмент обшивки обладал управляемой прозрачностью. И когда на третьи – предположительно! – сутки пребывания на чоругском корабле майор отыскал иллюминатор, радость его не знала пределов! Прикладывая ладонь к центру противоположной входу стены и удерживая ее там в течение минуты, Растов заставлял обшивку корабля, бывшую равномерно серой и, как казалось, тоже монокристаллической, обретать чаемую проницаемость для взора… Там, за бортом, светились звезды. Горел рукав Ориона. То и дело проносились чоругские боевые планетолеты, похожие на реактивных жаб. К счастью, центральное светило системы Макран было двухкомпонентным – оно состояло из красного гиганта и голубого карлика, – и даже несведущий в астрономии Растов благодаря этому обстоятельству точно знал: они по-прежнему находятся неподалеку от планеты Тэрта. В общем, красно-голубой тандем навевал на Растова успокоение. «А то могли ведь и на свои рачьи кулички уволочь! Чисто из вредности!» Мебели в его апартаментах не было никакой. Не считая биотуалета, конструкция которого тоже потребовала от Растова сообразительности восхищенного четвертого ранга. Вода и еда стояли прямо на полу и происходили из источника вовсе не чоругского, а очень даже человеческого. Маркировка на боку ящика с военными пайками свидетельствовала: еду произвели в таиландском городе Лампанг для солдат Директории Азия. А воду, как ни странно, разлили в Аргентине, Южноамериканская Директория. |