Онлайн книга «Танкист №1. Бей фашистов!»
|
– А чё за пушка? – 75 миллиметров, но мощная. И скорострельность на уровне. Ванька! Ты скоро? – Все уже! – Залазь! Танк вздрогнул и поехал. – Мягко как управляется! Немного рычаг повернул, и машина туда же! – Здесь у них гидравлика, а наши все не додумаются… – Думать – одно, а делать – совсем другое. Репнин огляделся – в командирской башенке было семь щелей, оптика замечательная, видно хорошо. – Танки! – Вижу. На гребне холма показались серые коробки немецких танков. – Бронебойным, заряжай! Нет, вон те! – А-а… Есть! Готово! – Федот, рули. Огонь! Пушка бабахнула, перебивая «тройке» гусеницу. «Т-III» как раз переваливал макушку холма, и «гусянка» размоталась вся и сразу. – В борт ему зафигачь! – Выстрел! Снаряд угодил удачно, над катками, пробивая танку бочину. Занялся танчик… – Огонь! Второй танк, и тоже «троечка», вспыхнул сразу. Подбив четвертую бронеединицу, «Пантера» под красным флагом скатилась с пологого склона. Когда «Т-V» одолел подъем, совсем рядом оказался «Тигр». Рыча, он взбирался по травянистому склону, да еще повернувшись боком. Как тут удержишься? – Огонь! Подкалиберный вошел «Тигру» в борт. Тяжелый танк замер, качнувшись, и тут же развернул башню в сторону «Пантеры». Иваныч тут же рванул танк в сторону, но «Тигр» так и не выстрелил – загорелся ясным пламенем. Однако снаряд все ж таки прилетел – сзади. И влепился «Пантере» в корму, где у нее имелось слабое место – тридцатимиллиметровая броня, а за ней движок да бензиновые пары. – Наши подбили! – Вылазь! Живо! – То залазь, то вылазь… Ворча, Борзых буквально выпрыгнул из люка и скатился по броне в траву. Последним танк покинул Репнин. «Пантера» будто дожидалась его выхода – огонь пыхнул с новой силой, забираясь в башню. Огибая подбитый «Тигр», показался «Т-34Т». Борзых запрыгал, замахал красным флагом, и «тридцатьчетверка» остановилась. Люк мехвода отворился, и оттуда выглянул черноглазый усач, явный кавказец. – Шени деда! – ошеломленно выкрикнул он. – Это что же, мы чуть своих не уделали? В верхний люк выглянул вихрастый парень, его светлый чуб вылезал из-под танкошлема. – Давайте к нам, товарищ майор! – заорал он. – Радиста контузило, наводчика убило, а командира ранило! – А поместимся? – А нас тут двое! Остальных в тыл отправили! Иваныч с ворчанием полез к мехводу в гости, напоминая медведя, пролезающего в берлогу. Бедный сразу же нашел себе дело – устроился за пулеметом, а Борзых приткнулся у него за спиной. Репнин обосновался на командирском месте и спросил механика-водителя: – Тебя как звать хоть? – Гиви! – Отлично, Гиви. Вперед! – Вы сами-то откуда? 3-й мехкорпус? – Не-е! – ответил чубатый заряжающий. – Из 6-го танкового! – Все с вами ясно… «Тридцатьчетверка» развернулась, догоняя товарок – целая колонна шла впереди, периодически постреливая. Налетели было «Юнкерсы», но даже бомбу не сбросили – отогнали их краснозвездные «ястребки». А потом показались немецкие танки. Судя по всему, они вышли из боя, но было их больше тридцати. «Пантеры» в основном, но среди них затесалась парочка «Тигров». Фрицы с ходу открыли огонь. По-видимому, терять им было нечего – сзади их догоняли танки из армии Ротмистрова. И немцы пошли на прорыв. – Бронебойным, заряжай! – Есть бронебойным! Готово! – Огонь! Федот, бей по «Тиграм»! – Далеко! – Бей! – Есть! 85-миллиметровая пушка «Т-34Т» была послабже той, что стояла на «сороктройке», но и до «Тигров» было метров семьсот. И пошла веселуха… Снаряды летели в обе стороны. То ли «Тиграм», то ли «Пантерам» удалось подбить две «тридцатьчетверки», одну из них безвозвратно – башню-«гайку» приподняло на выплеске огня и перекосило. Один из «Тигров» тоже не дожил до победы – пять 85-мм снарядов продолбили ему борт и башню. Подлетели «Ил-2», забросали бомбами немецкие танки и махнули дальше, оставляя коптить четыре или пять «Пантер». «Тридцатьчетверка» сотряслась, грохот заполнил танк. – Гусянку расколотило справа! – Иваныч! Живой? – Да что мне сделается… Репнин развернул башню, выискивая обидчиков. – Бронебойный! – Готово! – Огонь! «Пантера», подползавшая навстречу, заработала попадание. В то же мгновение башню заполнил невыносимый грохот, пахнуло жаром и вонючим дымом. Раскаленные кусочки металла вонзились Геше в ногу и бок. ТПУ отказало. Зарычав, Репнин сунул заряжающему кулак под нос. Бронебойный суй! Тот сунул. – Федот! Наводчик очумело завертел головой. – Огонь! Пушка громыхнула, посылая снаряд. Попал? Попал… Почему-то танк в перископе расплывался и двоился. Двести десятый, что ли? Или двести одиннадцатый? Надо же, счет потерял… – Солярка натекает! Горим! – Бронебойным… – прохрипел Геша и вырубился. * * * Очнулся он от неудобства – вся левая половина тела онемела словно. Открыв глаза, Репнин разглядел белый потолок в сеточке трещин. Картинки боя держались в памяти, но были смутны. Болит бок… Шевельнув правой рукой, Геша нащупал бинты. Всего замотали, как мумию… О том, что он находится в госпитале, Репнин догадался сразу – пронзительно пахло карболкой. Глухо доносились голоса и шарканье тапок. Он повернул голову, чувствуя, что и ту обмотали бинтами. «Здорово меня…» Тут голоса послышались громче, скрипнула дверь, и в палату заглянули сразу две головы. Геша узнал лишь Борзых. Головы сразу втянулись, голоса зазвучали громче, и в палату вкатился румяный доктор с аккуратной бородкой. – Очнулись? – бодро спросил он. – Ну, во-от… Я же говорил – организм молодой, здоровый… – Целый хоть? – разлепил губы Репнин. – Организм? И… какое сегодня? – Целый, целый! С палочкой походите с недельку, а потом можно и вальсировать. А… какое сегодня? Число вы имели в виду? Двадцать седьмое с утра. |