Онлайн книга «Фронтовик не промахнется! Жаркое лето пятьдесят третьего»
Просто так Шакал бы её не таскал. Александр, видя, что Андрей застыл в задумчивости, кашлянул. – Товарищ Фролов! – Да, прости, задумался. Едем в райотдел. – Товарищ Фролов, вы обещали меня отпустить, – заныл Сабуров. – После того, как напишете заявление о добровольной выдаче не принадлежащих вам средств! – напомнил Андрей. – В следующий раз будете более осмотрительно выбирать себе знакомых. Теперь перед Феклистовым у Андрея есть двое свидетелей. Баулы уложили в багажник. У Андрея мелькнуло в голове, что если бы воровское сообщество знало, что он погрузил в багажник, немедленно попытались бы отбить, устроив засаду и не погнушавшись применить оружие. Обратно ехали в молчании. Чухно остановил машину прямо у входа. Один баул взял Андрей, другой – Александр. Сразу проследовали к Феклистову. Андрей, постучав, вошёл первым. Николай Иванович сразу принялся ругаться. – Ты обещал машину через час-полтора вернуть! А сейчас… И замолчал. Следом за Андреем водитель вошёл, и оба при больших сумках. Андрей свою сумку на стол начальнику водрузил, приказал водителю: – Ставь рядом! Феклистов встал, смотрел на сумки с любопытством. Раз Андрей устроил такой цирк, значит, обнаружил нечто серьёзное. – Чухно, свободен, спасибо. Сабуров, пройдёмте со мной. Андрей завёл его в комнату оперативников, где сидели Гаевой и Ватутин, посадил за свой стол. – Вот бумага, ручка, садитесь и пишите. И парням подмигнул, чтобы присмотрели. А сам к Феклистову. Не вскрыл сумки Николай Иванович, хотя нетерпение и любопытство одолевало. – Показывай! Андрей открыл один баул, другой. – Прошу! Феклистов в баулы заглянул, ахнул. – Общак? – Похоже. Бугаев, видимо, почуял неладное, слежку за собой или ещё что. Приятелю, не связанному с преступным миром, на дачу отвёз и закопал. В случае чего у соседа искать никто бы не додумался. Ведь мы же с тобой не догадались? Если бы не ОРУД и адрес, ценности так бы и лежали в земле. – Погоди, ты не оформил актом? – Только заявление о добровольной выдаче, сейчас Сабуров под приглядом оперов пишет. – Фролов, ты чего творишь? У меня же строгий выговор. А сейчас влепят неполное служебное соответствие. – Николай Иванович, да за такие деньжищи выговор снимут. Благодарность в приказе объявят, это как пить дать. – Твои бы слова да начальству в уши. Теперь из банка кого-то надо вызывать, понятых, пересчитывать всё. А время вечернее, где финансиста найти? – Нашего, из управления, ещё рабочее время. – Ну да, полчаса осталось, а считать до утра. Но за трубку телефона взялся. – Ты вот что. Коли Сабуров твой добровольно выдал, пусть скажет, что сам принёс в райотдел. Ну – совесть замучила, вещички от погибшего приятеля остались, решил сдать, а что в сумках, не знал. – Понял. Андрей вернулся в комнату оперов. Те понятливо вышли. Андрей заявление перечитал. – Так, непорядочек. Дописать надо. Принёс сам в райотдел милиции, так как являюсь честным человеком, а вещи не мои и что в сумках, я не знал. – Так вещи на даче были, я не приносил. – Вам хочется за укрывательство ценностей, неправедно нажитых, посидеть годик-два в тюрьме? – Упаси бог! – Допишите, про дачу забудьте. Принесли сами. – Понял. Даже не знаю, как вас благодарить. Вы меня выручили! Андрей взял бумагу, перечитал, кивнул удовлетворённо. – Вот теперь вы свободны. И не забудьте, что писали. Ни шагу в сторону. И понятное дело – в доме или знакомым не говорить ничего. – Спасибо! Андрей к Феклистову, заявление Сабурова на стол. Начальник угро прочитал. – Ну вот, другое дело. Не делай так никогда, по шее получишь. Закон превыше всего, а сегодня ты самовольничал. Бери свои баулы, едем. – Куда? А понятые? Акт? – В управление, пока финансисты на месте. Пусть считают, да и хранилище у них есть, охрана. Если урки про ценности у нас в райотделе прознают, штурмом возьмут. – Это ты хватил. – Людей и оружия у них хватит, как и наглости. Каждый из оперов взял по сумке. Феклистов заявление Сабурова прихватил, в карман сунул. Эта бумага – документ, который прикроет их шеи, чтобы не намылили и не настучали. При каждом Управлении, в МУРе в том числе, были финансовые отделы – денежное довольствие выдать, премию. Туда оперативники явились. Сдавать деньги и ценности можно было туда или в госбанк под расписку. Когда начальник финотдела увидел, что ему привезли в баулах, взмахнул руками. – Феклистов, ты что же делаешь? Тут работы на всю ночь! – Думаешь, это нам с неба упало? Сколько побегать да пострелять пришлось. О целой войне на хуторе слышал? – Где двенадцать трупов? – Во-во. Воровской общак. Мы своё дело сделали, теперь ваш черёд. Понять начфина можно. Если деньги пересчитать относительно просто, то с золотыми изделиями хуже. Мало взвесить, причём на точных весах, до десятой доли грамма, ещё каждое изделие описать надо. А уже после экспертизу произвести – золото ли? Если золото, какой пробы? Фото сделать, оперативникам описание и фото раздать. Не проходили ли по уголовным делам эти изделия. Было бы золото из магазина, было бы проще. Начфин написал акт приёмки ценностей, Николай Иванович с ним отправился к начальнику МУРа. При Сталине, который работал до глубокой ночи, многие столичные руководители переняли такой стиль работы. «Сам» мог вызвать к себе в любое время. После смерти Сталина нравы смягчились, но всё равно раньше девяти вечера начальство было на рабочем месте. Фролов ждал начальника угро в приёмной. Дверь двойная, о чём говорят в кабинете, не слышно? Феклистова не было долго, Андрей уже стал подозревать, что и ему и Николаю Ивановичу грозит выволочка. А за что – начальство всегда найдёт. Дверь в приёмную приоткрылась, выглянул начальник угро, подмигнул. – Фролов, зайди. В кабинете начальника знаменитого МУРа Андрей раньше не был. Войдя, встал по стойке смирно, доложил: – Оперуполномоченный старший лейтенант Фролов! – Чувствуется военная косточка! – кивнул генерал. – Воевали? – Так точно, в разведке. – Во какие люди в уголовном розыске служат! – Генерал улыбнулся. – Садись, опер, ты Феклистов – тоже. Хорошее дело вы, парни, сделали. У преступного сообщества базу из-под ног выбили. Сколько там по деньгам ваши сумки потянут, не знаю. Но совершенно точно на них можно не один детский садик построить. Молодцы! С тебя, Феклистов, строгача снимем, а тебе, Фролов, премию дадим. Но это если кадры и замполит возражать не будут. Можете быть свободны. |