Онлайн книга «Фронтовик не промахнется! Жаркое лето пятьдесят третьего»
Оперативники разом поднялись, направились к дверям. Вдогонку генерал бросил: – А на хуторе действовали правильно. Был бы я на вашем месте, так же поступил. Вот и пойми начальство. То выговор объявят, то действия одобрят. Из приёмной в коридор вышли, перевели дух. Фролов засмеялся: – Николай Иванович, с тебя выговор снимут, а ты говорил – шею намылят! – Заявление грамотно написано. По-хорошему полагается сразу пересчитать при понятых, но обошлось. Тебя домой подбросить? – Желательно. А то я жену только ночью и вижу. – Операм, Андрей жениться не надо. Жёны нас по праздникам видят и то не всегда. Через неделю вышел приказ по Управлению. «…за проявленные грамотные действия с начальника уголовного розыска Феклистова Н. И. ранее наложенное взыскание в виде строго выговора снять, оперативного уполномоченного Фролова А. М. премировать половиной месячного денежного довольствия». Феклистов, получив приказ, показал его Андрею. – Читай. Андрей приказ прочёл, вернул. – Щедро. – Не ёрничай, могли благодарность дать. Иди к финансисту, распишись. И помалкивай. Дойдут твои слова до замполита, сразу прилепят «шкурничество». Ты же за свою службу денежное довольствие получаешь. – Верно всё, но могли бы и оклад дать. У меня вон костюм совсем поизносился, Марии обновки купить надо. Формой государство обеспечивало, но оперативникам в ней ходить несподручно, если только по торжественным праздникам на собрания. Всё больше в гражданской одежде, а её покупать за свои кровные приходилось. Андрей спустился на первый этаж, расписался в получении. Будет чем Марию обрадовать. Ещё в сентябре 1953 года состоялся Пленум ЦК КПСС, на котором Н. С. Хрущёв был избран Первым секретарём ЦК. В первые годы правления Никита Сергеевич занялся реформаторством. Перемен требовала сама жизнь. К концу 1954 года численность населения в СССР достигла предвоенного уровня. Острой становилась жилищная проблема. Вместе с ней обострилась продовольственная. Её решили, начав осваивать целину руками молодых, по большей части комсомольцев. С жильём было сложнее, семьи ютились в подвалах, коммуналках, бараках. Немецкие военнопленные, трудом которых были восстановлены многие производства и предприятия, вернулись в Германию. Спешно принимались планы по строительству. Но принять на бумаге – мало, нужны кирпичные и цементные заводы, каменщики и бетонщики, самосвалы и строительные краны. Многим столичным, да и не только, жителям Хрущёв запомнился массовым строительством. Возникали целые районы новостроек. Да, с целью экономии возводились простенькие пятиэтажки, позднее прозванные «хрущёвками», но они позволили переехать обитателям коммуналок и бараков в отдельные квартиры. Наряду с жилищным строительством начала развиваться лёгкая промышленность, в магазинах появлялись новые фасоны, модели, правда, унылых расцветок – серые, чёрные, коричневые. Андрей с Марией в первый же выходной отправились в магазин. Премия, да кое-какие деньжата успели скопить. Сначала купили Марии платье, а потом Андрею костюм. Недорогой, тёмно-серый, но он и этой обновке был рад. А через полгода их коммуналку стали расселять. В один прекрасный день пришли серьёзные дядьки из исполкома, походили с важным видом по квартире, собрали всех ответственных квартиросъёмщиков на кухне, вручили смотровые ордера. Что это такое и с чем их едят, не знал никто. Одна из жиличек спросила: – Так что, переезжать уже можно? – Дом недостроен, пока посмотреть. Андрей с Марией не верили своему счастью. Коммуналка у них малюсенькая, только и стоит что шифоньер, кровать, стол и два стула. Все «удобства» общие, в коридоре. Кухня одна на всех, и вечером, когда включены все примусы и керогазы, буквально нечем дышать. Да ещё на верёвках висит сушащееся бельё. По утрам к «удобствам» очередь. Долго не могли уснуть. Утром, после планёрки, Андрей отпросился у Феклистова. – Заболел, что ли? – Нет. Дело важное, вчера смотровой ордер дали. – Поясни. Феклистов тоже был не в курсе. – Квартиру в строящемся доме смотреть. – Зачем? – Нашу коммуналку и, похоже, весь дом расселять будут. – О! Тогда отпускаю. До обеда управишься? – Постараюсь. Дом оказался в Люблино, не очень далеко от автозавода, где выпускали «Москвичи». Станции метро и близко нет, зато остановка электрички на другой стороне улицы. Но молодые надеялись, что приспособятся, район перспективный, глядишь – и метро построят, транспорт по тем временам быстрый и удобный. Вокруг дома, как всегда у строителей, настоящий бедлам из строительного мусора, пакетов кирпича, мешков с цементом и ещё бог знает чего. Прораб, после предъявленного смотрового ордера, сам провёл. – Вот эта квартира. Однокомнатная, с маленьким балконом, на стенах пока штукатурка, а полы и вовсе не сделаны. Но – отдельная, хоть и мизерная кухня и совмещённый санузел. Мечта! Мария от восторга едва не всплакнула. – Вот повезло-то, что коммуналку расселяют! В очереди на жильё ещё бы лет десять-пятнадцать стоял! Это верно. Некоторые опера в отделе жили не лучше Андрея, в одной комнате коммуналки вшестером, а Чухно, водитель «Победы», вообще в пригороде, в бараке. Все надеялись – временно, настанут лучшие времена. Тем более успехи социалистического строя налицо – строительство жилья началось, а не только заводов. Мария после осмотра домой поехала, Андрей к себе на службу, настроение приподнятое. А Феклистов крылья за спиной сразу обломал. – Бери машину и на Кутузовский. У дипломата часы сняли и портфель отобрали. Можно сказать – скандал международного масштаба. – Если международного, может, КГБ займётся? – Сам знаешь, как к спецслужбам на Западе относятся. Скажут – КГБ грабёж подстроило. И пошевеливайся, ты сейчас государство представляешь. Хорошо хоть Андрей в новом костюме был. На «Победе» домчались быстро. В доме на Кутузовском проживали сотрудники посольств. Двор закрытый, у входа милиционер. Андрей удостоверение предъявил. – Кого ограбили, где потерпевший? – В семьдесят шестой квартире. – Он хоть по-русски говорит? А то как с ним общаться? – Лучше нас с тобой. Андрей уже от будки стеклянной отходил, как милиционер бросил вдогонку: – Противный, держись осторожнее, товарищ Фролов. – Учту. Андрей поднялся по лестнице, хотя лифт был. Позвонил в дверь, которую открыли не скоро. Мадам, похоже – жена дипломата, укорила: |