Книга Любовь и измена, страница 17 – Белл Робинс

— Что?!

— Она не глупа, Лола. Увидела одно из моих фото в школьном музее и обратила внимание на родимое пятно. У нее точно такое же, на том же месте…

— Да, я помню… Но почему же она ничего не сказала мне?

— А в прошлом году, когда ездила на соревнования в Санта-Крус-де-Тенерифе, пошла в городскую библиотеку и разыскала все, что смогла, обо мне. И еще прочитала те журналы, что ты дома хранишь.

— Бог ты мой, — пробормотала совершенно подавленная Долорес, — она уже целый год знает и ни разу даже словом не обмолвилась… Неужели она мне не доверяет?

Алекс поддержал ее под локоть.

— Не думаю, что дело в доверии. Но это непростой вопрос в любом возрасте, а ей всего лишь десять… К тому же, если тебя это утешит, могу сообщить, что она не в восторге от меня и моего появления.

— Она зла на тебя… — то ли спросила, то ли сказала Долорес.

— Возможно, и так. И имеет на это полное право. Совершенно неважно, рассказала она тебе о своем открытии или нет. Она все равно обожает тебя, свою мать. И ненавидит меня за то, что я тебя бросил на произвол судьбы. А сам провел эти годы, заколачивая миллионы и флиртуя со всеми женщинами подряд.

— Разве она не права?..

— О, прекрати, — перебил ее Алекс. — Уж ты-то, казалось бы, должна знать меня лучше.

— Ну еще бы, — с горечью усмехнулась Долорес, потом вдруг снова побледнела. — Но если она догадалась, что ты ее отец, то…

— Нет. Не беспокойся, она не усомнилась в том, кем ей приходишься ты. Впрочем, чего же тут сомневаться. Ты — ее единственная и настоящая мать.

В это мгновение их беседа была прервана коротким стуком. Дверь отворилась, и внутрь заглянула, к полному ужасу Алекса, толстуха Пилар — первая сплетница на всем Пескадеро.

— Лола, милая, я хотела… — Она замерла, заметив постороннего, прищурилась и узнала Алекса. — Так-так-так, черт меня побери, если это не Лехандро Парагон. Слыхала о твоем возвращении. Как поживаешь? Вижу-вижу, что хорошо. Загляни к нам вечерком, мой Пако будет счастлив повидать тебя… — затараторила она так, словно рассталась с ним всего неделю назад.

Но Алекс был отнюдь не настроен терять время на пустую болтовню. Тем более что Пако, насколько он помнил, был человеком замкнутым и, словно в компенсацию за словоохотливость супруги, редко что произносил. Краем глаза он заметил ехидную усмешку, мелькнувшую в глазах Долорес, — ну-ка, посмотрим, как ты справишься с этой ситуацией?

— Извини, но сегодняшний вечер отпадает Долорес еще раньше пригласила меня на ужин.

Та ужаснулась и немедленно пошла пятнами.

— Ну, это еще не…

Алекс даже не обратил внимания на ее попытку опровергнуть его заявление и безжалостно продолжил:

— Я как раз заглянул выяснить, какое вино лучше купить — красное или белое?

Пилар с восторгом поддержала тему:

— А что у тебя на ужин, Лола?

— П-пока не решила… — ответила еще не пришедшая в себя от изумления Долорес.

— Гмм… тогда возьми и то, и другое, Лехандро. Только к старухе Беседос не ходи. Она сроду в винах не разбиралась. Отправляйся к Мендосу, он тебе поможет. Да, а я, пожалуй, загляну часиков в девять, если не возражаете. Тоже выпью стаканчик за возвращение блудного сына. Ты долго собираешься пробыть тут, а, Лехандро?

Алекс прикрыл глаза и заставил себя мысленно сосчитать до десяти. Уж что-что, а перспектива встретиться с этой сплетницей еще раз, да к тому же сегодня же вечером, его решительно не привлекала.

— Спасибо за совет, Пилар. Я сам загляну к вам как-нибудь в другой раз. Я пробуду тут достаточно долго. Тебе, кстати, не пора готовить обед твоему старику, а, Пилар?

Она поняла, что ее выставляют, и в отчаянии посмотрела на Долорес, надеясь найти поддержку.

Та спросила:

— Чего ты хотела, Пилар?

— Э-э-э… не найдется ли у тебя, Лола, чашки две сахару? Неохота в магазин бежать по самой жаре…

Долорес проворно отсыпала требуемое, завязала пакетик и протянула Пилар. Той ничего не оставалось, как отступить. Алекс поглядел ей вслед и подмигнул Долорес. Та не знала, то ли возмутиться, то ли засмеяться. С одной стороны, до сих пор никому еще не удавалось с такой скоростью и эффективностью избавиться от местной сплетницы. Но с другой — какого дьявола он смел пригласить сам себя на ее ужин?

— Ох, извини, если бы не забыла, что ты сегодня ужинаешь у меня, то испекла бы твой любимый пирог.

Значит, ты все-таки помнишь? — радостно подумал Алекс, а вслух заявил:

— Не волнуйся. В следующий раз испечешь.

— Что ж… — Долорес на миг замолчала, — тогда возьми лучше две бутылки вина. Я собираюсь пригласить на ужин и Сантоса с Ариэллой. — И победно улыбнулась: что, получил?

— Отлично, только скажи Сантосу, чтобы ружье дома оставил, — весело рассмеялся Алекс.

— Боюсь, он вышел из возраста безоговорочного послушания.

— Приятно, что загодя оповещаешь об опасности, — шутливо подмигнул ей Алекс и вышел.

Однако вместо того, чтобы спуститься вниз, к магазину, легко побежал по крутой тропе вверх. Давно уже он не чувствовал себя так хорошо, как в этот момент, когда сумел напроситься на ужин, который совершенно очевидно будет… мягко говоря, непростым.

Дочь его ненавидит. Сантос — тоже. Ариэлла… Ее он еще не видел, но у нее нет оснований относиться к нему лучше, чем брат. И наконец Долорес, которая одновременно и желает, и презирает его…

Возможно, ему стоит купить не две бутылки вина, а ящик…

Алекс постоял с полчаса на вершине холма, обдуваемый свежим морским бризом, вдыхая чистейший воздух и пытаясь обрести душевное равновесие. А когда решил, что достиг желаемого, он направился к вдове Транкос, старой подруге его родителей.

— Лехандро, мальчик мой! — воскликнула та, сразу узнав его. — Я уже слышала, что ты вернулся. Заходи, заходи…

Он обнял старушку, расцеловал в обе щеки.

— Матушка Транкос, я к вам сейчас только на минутку. Настоящий визит давайте отложим на пару дней, ладно? Я хотел бы купить у вас чего-нибудь на десерт. Вы все еще занимаетесь этим?

— Конечно, мой мальчик.

— Я сегодня ужинаю у Долорес и хочу…

— У Долорес?! — Старуха кинула на него пронзительный взгляд.

Алекс тяжело вздохнул, правильно истолковав и ее интонацию, и ее взгляд.

— Вы, значит, знаете, что Марибель — моя дочь?

— Давным-давно поняла. Но никому ни словечка не сказала.

— А я ничего не знал еще месяц назад.

— Неудивительно. Ты же удрал отсюда с такой скоростью, словно за тобой гналась стая голодных псов. — И она неодобрительно поцокала языком.