Онлайн книга «Ничто не вечно»
Янсон замялся на секунду. – Так не делается, но…, ладно. Мистеру Янсону нравилась Хони. Она не была похожа на других девушек из ее класса. Все они казались развязными и равнодушными, тогда как в Хони чувствовались доброта и забота, она всегда стремилась доставить удовольствие другим. Жалко только, что у нее не было способностей к математике. Мистер Янсон сел на диван рядом с Хони и начал посвящать ее в тайны логарифмов. Но Хони не интересовали логарифмы. Пока мистер Янсон говорил, она придвигалась к нему все ближе и ближе. И вот уже Хони задышала учителю в шею и в ухо, и, прежде чем мистер Янсон осознал, что происходит, он обнаружил, что брюки у него расстегнуты. Он в изумлении уставился на свою ученицу. – Что ты делаешь? – Я хочу вас с того самого момента, как увидела впервые, – ответила Хони, открывая свою сумочку и вытаскивая из нее маленькую баночку со взбитыми сливками. – А это что? – Позвольте, я вам покажу… На экзамене по математике Хони получила высшую оценку. Но не только сиропы, взбитые сливки и прочие средства сделали Хони чрезвычайно популярной. Этой популярности способствовали и знания, которые она почерпнула из древних эротических трактатов. Она изумляла своих партнеров техникой секса, о которой они даже и не подозревали, потому что это была давно забытая техника, уходившая корнями в далекие тысячелетия. Хони наполняла новым смыслом слово «экстаз». Ее оценки в школе моментально улучшились настолько, что превзошли оценки ее сестер, когда те учились в школе. Хони приглашали на обед в ресторан «Прайвит Ай», в клуб «Бомбей Байсикл», водили на каток «Айс-Кейпедес», на лыжные прогулки в Си-дэ Клифф, на прыжки с парашютом в аэропорту «Лендис». Так что дела в школе шли у нее прекрасно. Как-то раз за ужином отец завел с ней разговор. – Ты скоро заканчиваешь школу. Пора подумать о будущем. Ты решила, чем будешь заниматься в жизни? Она ответила моментально: – Я хочу стать медсестрой. Лицо отца побагровело. – Ты имеешь в виду врачом, – Нет, папа. Я… – Но ты же Тафт. И если хочешь заниматься медициной, то будешь врачом. Ясно? – Да, папа. Хони сказала отцу правду, когда сообщила, что хочет стать медсестрой. Ей нравилось ухаживать за людьми, помогать им, нянчиться с ними. Но ее очень пугала перспектива стать врачом и отвечать за человеческие жизни. И все же она понимала, что не должна расстраивать отца. «Ты же Тафт». * * * Общий балл аттестата оказался недостаточным для поступления в медицинский колледж, но его компенсировали влиятельные связи отца. Тафт являлся одним из основных спонсоров медицинского колледжа в Ноксвилле, штат Теннесси. Он встретился с деканом, доктором Джимом Пирсоном. – Вы просите о большой услуге, – сказал Пирсон, – но мы сделаем вот что: я приму Хони с испытательным сроком. Если после шести месяцев обучения мы придем к выводу, что ей нет смысла продолжать учебу, то мы ее отчислим. – Отлично. Вот увидите, она вас удивит, – заверил Тафт. И он оказался прав. * * * Отец Хони устроил ее жить в Ноксвилле у своего двоюродного брата, преподобного Дугласа Липтона. Дуглас Липтон являлся главой местной баптистской общины. Ему было около шестидесяти лет, а его жене лет на десять больше. Священник очень обрадовался появлению в их доме Хони. – Она словно глоток свежего воздуха, – сказал он жене. Дуглас Липтон еще не видел такого человека, который так страстно желал бы доставить удовольствие другим. * * * Занятия в колледже шли у Хони неплохо, но рвения к учебе она не испытывала. Училась только потому, что хотела угодить отцу. Преподавателям она нравилась. Была в Хони та природная доброта, которая подкупала профессоров, и они желали ей успеха. Как это ни забавно, но хуже всего у Хони шли дела по анатомии. После двух месяцев обучения преподаватель вызвал ее к себе в кабинет. – Боюсь, вам не удастся сдать экзамен по анатомии, – с печальным видом сообщил он. «Это невозможно, – подумала Хони. – Я не могу так расстроить отца. Что в таких случаях советовал Боккаччо?» Хони подошла к профессору поближе. – Я поступила в этот колледж только из-за вас. Я так много слышала о вас. – Она придвинулась ближе. – Я хочу быть похожей на вас. – Еще ближе. – Профессия врача – это все для меня в жизни. – И еще ближе. – Прошу вас, помогите мне… Когда спустя час Хони вышла из его кабинета, она уносила с собой ответы на экзаменационные билеты. * * * За время обучения в медицинском колледже Хони прибрала к рукам нескольких профессоров. В ее облике ощущалась такая беспомощность, что они были просто не в состоянии отказать ей. Каждый профессор гордился тем, что именно от него Хони без ума, и каждый испытывал неловкость от того, что воспользовался ее неопытностью. Последней жертвой Хони стал доктор Джим Пирсон. Он был заинтригован доходившими до него слухами о ее необычайном сексуальном искусстве. Однажды Пирсон вызвал Хони к себе в кабинет, чтобы обсудить ее успеваемость. Хони принесла с собой небольшую коробочку с сахарной пудрой, и вскоре все было закончено. Доктор Пирсон попался на крючок точно так же, как и все остальные. Хони помогла ему почувствовать себя молодым и неутомимым, королем, который покорил ее и превратил в рабыню. О жене и детях доктор Пирсон старался не думать. * * * Хони очень нравился преподобный Дуглас Липтон, и ее расстраивало, что его жена такая сухая, фригидная женщина, которая к тому же постоянно ругала его. Ей было жалко священника. «Он не заслуживает такого отношения, – думала она, – он нуждается в ласке и заботе». Как– то поздно вечером, когда миссис Липтон уехала из города навестить свою сестру, Хони зашла в спальню к священнику. Она была совершенно обнаженной. – Дуглас… Он моментально открыл глаза. – Хони? С тобой все в порядке? – Нет, – ответила она. – Могу я поговорить с тобой? – Конечно. – Рука священника потянулась к лампе. – Не зажигай свет. – Она юркнула в кровать и легла рядом с ним. – Что случилось? Ты плохо себя чувствуешь? – Я беспокоюсь. – О чем? – О тебе. Ты достоин любви. И я хочу любить тебя. Липтон окончательно проснулся. – Боже мой! Но ты же совсем дитя. Наверное, ты шутишь. – Я говорю серьезно. Твоя жена тебя совсем не любит… – Хони, но это невозможно! Тебе лучше вернуться в свою комнату… – Священник почувствовал, как ее обнаженное тело прижимается к нему. – Хони, мы не должны этого делать. Я… |