Онлайн книга «Пуповина»
|
– Подумайте над своим поведением. Я очень хочу надеяться, что вы сделаете правильные выводы, – сухо произнесла Елена Борисовна. – Дура, – обронил Павлик, как только дверь за женщиной закрылась. Он поднялся со своего места и как ни в чем не бывало подошел к Диме. – Я все равно сильнее тебя. Твой папа в Африке живет и каждый день под кустик срет. Понял? – Это твой папа под кустик срет, – выдавил Дима. Он с ненавистью смотрел на свои трясущиеся руки. Почему он так боится этого жирдяя? Почему папа с Верой не отдадут его в секцию карате? Или айкидо?! Тогда бы он показал этому Пашке! Потоптавшись на месте, Павлик внезапно наклонился к Диме, и тот отпрянул назад, стукнувшись затылком об стенку. Он чувствовал неприятное дыхание Кашина – запах сыра и кофе с молоком. – А я все знаю, – прошептал Паша. – Все-все-все. Диме показалось, что его глотку вновь заполонили колючие сухари, которые никак не желали проваливаться в желудок. Все, на что он был способен, – это часто моргать, смотреть на нависающую круглую физиономию толстяка и, помимо своей воли, вдыхать гадостный запах из его слюнявого рта. – Мне все папа сказал. Ты боишься страшных сказок. Особенно про Бабу-ягу. Уж я-то знаю. Дима сделал глотательное движение. «Сухари» не двигались с места. – Ты боишься всего. Ты трус. А я вам сказку не до конца рассказал. – Паша! – позвала Ира. Толстяк обернулся, его маслянистые глаза недобро вспыхнули. – Я все скажу Елене Борисовне, – пригрозила она. – Я с тобой потом разберусь, ябеда, – прошипел Павлик и вдруг громко пукнул. – Эй, зачем пердишь, Димка? – хрюкнул толстяк, даже не меняясь в лице, словно так и было задумано. Дима был настолько шокирован столь вопиющей провокацией, что у него отнялся язык. – Это ты! – крикнул он, когда к нему вернулся дар речи. Павлик лишь усмехнулся с хладнокровным видом. – Нет, ты. Все слышали. «Уж я-то знаю» – красноречиво говорил его взгляд. Дети, угомонившиеся к тому времени, начали хихикать, тыча в Диму пальцами. – Димка-вонючка, – добавил Павлик и театрально помахал в воздухе рукой, будто бы разгонял неприятный запах. – Ладно, слушай конец сказки. Мы все убежали домой. Димка думал, что все закончилось. Но ничего не закончилось. – Уй… уйди от… от меня, – пробормотал Дима. Окончательно растерявшись, он начал заикаться, перед глазами клочьями взорвавшейся радуги вспыхивали разноцветные пятна. – А когда Димка лег спать, к нему ночью прилетела Баба-яга, – все так же тихо произнес Паша. – Она схватила его из кровати и унесла в свою избушку. И зажарила. А потом съе… – Уйди!!! – заревел Дима. Он закрыл мокрое от слез лицо своими худыми ладонями. Паша презрительно улыбнулся. – Тебя сожрали. Вот так. А я пошел спать, – объявил он и зашагал к кровати. Плюхнулся, укрылся одеялом под самую шею. – Вот так, – повторил Павлик уже без улыбки. – А ты сиди на стуле. Ты же трус. А я ничего не боюсь. Дима не двинулся с места. Съежившийся и сгорбленный, он словно мгновенно усох, уменьшившись в размерах. Судя по вздрагивающим плечам, он продолжал плакать, но только беззвучно. Побледневшая Ира не сводила глаз с его худенькой фигурки, и ее маленькие пальчики медленно сжались в кулачки. * * * После «тихого часа» был полдник. Елена Борисовна вела себя так, словно ничего не случилось, отчего Диме было почему-то вдвойне обиднее. Возможно, это потому, что воспитательница даже не наказала Павлика, когда он ушел спать, вместо того, чтобы сидеть на стуле и «думать над своим поведением». Как только с полдником было покончено, тут же началась предпраздничная суета. Вдруг разом нагрянули родители маленьких выпускников, помогая им переодеваться в костюмы (мальчики были мушкетерами, девочки – принцессами). Забежала и Вера, сестра Димы. Она вечно куда-то торопится – то на учебу, то на работу, то в парикмахерскую… Вот и сейчас она тоже куда-то собралась, хотя вид у нее был расстроенный. Помогая застегивать Диме пуговицы на манжетах, она сообщила, что не сможет быть на празднике из-за каких-то неприятностей на работе. Поцеловав брата, она добавила, что на праздник, скорее всего, придет папа. А она сможет освободиться только вечером, и они все вместе поужинают. (скорее всего, придет папа) Несмотря на юный возраст, Дима уже знал, что это неприметное с виду «скорее всего» означало одно из двух – вероятность появления папы на празднике близка к нулю, либо он не придет вовсе. «Скорее всего» также имело следующий подтекст – папа снова начал пить. И наверное, будет пить до вечера, пока не ляжет спать. Дима вздохнул. И без того плохое настроение испортилось окончательно. Сзади его кто-то тронул за плечо. Он обернулся и улыбнулся, увидев Иру. – Смотри, какое у меня красивое платье, – гордо сказала она, повернувшись вокруг своей оси. – Да. Ты красивая, – выдавил Дима. Тем временем Елена Борисовна сказала, чтобы дети построились в ряд. – Как только в актовом зале заиграет музыка, начинаем идти, – добавила она. Достав помаду, женщина быстро «освежила» губы. Дима робко встал рядом с Ирой. – Ты куда пойдешь после детского сада? В школу? – спросила девочка, и Дима кивнул. – А ты? – спросил он. Ира задумчиво посмотрела в окно. – Не знаю. Я живу далеко. Я бы тоже хотела пойти в школу. Дима озадаченно почесал затылок. – А… кто к тебе придет на праздник? – Бабушка, с которой я здесь живу, – сказала Ира. Дима неоднократно видел эту бабушку. Он еще был очень удивлен, насколько старой та выглядела. Согнутая пополам, с палкой, старушка ходила так, будто вот-вот упадет, казалось, подуй ветер, и ее унесет, как бумажку. Другие бабушки, приходившие забирать ребят из сада, были хорошо одеты, молодые, стройные и с красивыми прическами. А бабушка Иры была похожа на бомжиху. Так Вера сказала его папе, но заметив, что Дима слушает их разговор, резко сменила тему. Диме было неудобно спрашивать Иру, кто такая бомжиха, и лишь потом он узнал, что это бедные люди в грязной одежде, которым негде ночевать. Но Ирина бабушка жила в квартире, и одежда у нее была не такой уж и грязной. Не совсем новой – да, но не грязной. Ира вздохнула. Так жалко, что вторая бабушка не может приехать. Она очень старенькая. Бабушка говорит, что она прабабушка, но я все равно их бабушками называю. – Жаль, – посочувствовал ей Дима. Он украдкой взглянул на нее. – Ира? Они встретились взглядами. – Мы будем дружить после праздника? Девочка улыбнулась. |