Онлайн книга «Пуповина»
|
– Ничего. Дима попытался улыбнуться, но вместо этого его лицо исказилось в болезненной гримасе. – Кто это у меня тут собрался? – скрипучим голосом проговорила Баба-яга. Она трясла лохматой головой, медленно обходя замерших детей, и принюхивалась, шмыгая длинным крючковатым носом. – А это, Баба-яга, наши детки, наши юные выпускники. Мы к школе готовимся, – ответила Елена Борисовна. – Правда, ребята? – Да-а-а, – нестройным гулом прокатилось в ответ. – К школе? – изумилась Баба-яга. – А что это такое, «школа»? Кто-то из мальчиков вышел в центр и начал с выражением читать стихотворение про школу, но Дима почти не слышал слов. Не отрываясь, он смотрел на Бабу-ягу. Кто это? Мария Сергеевна? Или их няня, тетя Даша? А может, это уборщица? Неулыбчивая, тихая тетенька с раскосыми глазами, кажется, ее зовут Лейла… Определить это было проблематично, так как на женщине, изображавшей Бабу-ягу, была маска. Хрипло-скрипучий голос тоже значительно затруднял опознание. – Ты боишься, Дима? – все тем же тихим голосом спросила Ира. Некоторое время мальчик тупо смотрел куда-то в сторону, словно его сознание находилось совершенно в другом месте, оставив на детском стульчике только физическую оболочку в виде худенького тела Димы Алексеева. Потом он медленно повернул голову: – Нет. Это же Ма… Мария С… Сергеевна? – Наверное, – неуверенно протянула девочка. – А почему ты заикаешься? – Потому что я р…… раньше много б… болел, – с трудом проговорил Дима. (потому что ты трус) (Гуси-Лебеди) «Они были похожи на птеродактилей» – всплыли в памяти слова из сказки Паши. – Бабы-яги не бывает. И подземных троллей тоже. И Кощея Бессмертного, это все сказки. Разве тебе папа с мамой не говорили? – поинтересовалась Ира. Ее красивые глаза с пушистыми ресницами внимательно смотрели на мальчика. – У м… меня только папа. Мама… Елена Борисовна шикнула на них, и дети замолчали. – Она ненастоящая, – едва слышно сказала Ира, когда Елена Борисовна отвернулась. – Это переодетая тетя. «Да знаю я» – хотел с досадой ответить Дима, но решил промолчать. Все он знал. Все-таки ему семь лет. И все же… – А теперь, детишки, я проверю, как вы готовились к школе, – прокряхтела Баба-яга. Она начала бродить вдоль сидевших детей и каждый раз, когда край ее разлохмаченной юбки из мешковины касался ноги Димы, внутри у него все сжималось, и ему как никогда в жизни хотелось стать невидимым. – Ну, начнем. Сколько пальцев у вас на руках? – Десять, – выкрикнул Максим Погорелов. – Правильно. А на руках и ноге? – прищурилась Баба-яга. – Двадцать! – А вот и нет, – захихикала старуха, неуклюже приплясывая. – Пятнадцать, – негромко сказала Ира. Родители зааплодировали, бабушка Иры улыбнулась, смахнув слезу. Баба-яга хлопнула в ладоши: – Верно! А на одной руке и двух ногах? – Тринадцать! – проорал Паша, и лицо его расплылось в идиотской улыбке. Дети рассмеялись. – А вот и нет! – повернулась к Павлику Баба-яга. – Ты ошибся! – Я не ошибся, – все так же глупо улыбаясь, ответил Паша и ткнул пальцем в сторону Димы. Тот сидел ровно, словно к его спине была привязана палка, взгляд застывший. – У него тринадцать пальцев. Такой родился. И еще один палец между ног висит. Самый маленький. – Павел! – процедила Елена Борисовна. Женщина сохраняла спокойствие, но ее глаза метали молнии. Кто-то из родителей прыснул и тут же замолчал. Отец Паши осуждающе покачал головой, но выражение его лица и глаз оставалось прежним, он словно всем своим видом мысленно говорил сыну: «Потерпи уж немного этот балаган, а потом можешь делать все, что вздумается» – Ну, хорошо, – заговорила Баба-яга после неловкой паузы. – А загадки вы умеете отгадывать? – Да-а-а-а, – оживленно загалдели дети. – Тогда слушайте. Хорошо его заточишь и вперед – рисуй что хочешь! Небо, море, солнце, пляж. Вот такой он… Она выразительно оглядела детей. – Баклажан, – хохотнул Паша, прежде чем кто-то успел открыть рот. – Карандаш, – сказала Ира. – Вот правильный ответ. Какой еще баклажан? – Обыкновенный, – пояснил Паша. – Вот эта старая бабка им на полу рисует. Выпускники грохнули со смеху. Не улыбались лишь Дима с Ирой. Елена Борисовна переменилась в лице и шагнула вперед, чтобы осадить Кашина, но Баба-яга ухватилась за локоть воспитательницы: – Это кто же такой у вас хулиганистый? А, мальчик? Как тебя зовут? – Я – Павлик Кашин. А тебя нет. Тебя не бывает, уж я-то знаю! – выпалил Паша. – Ты переодетая Баба-яга. И твой нос на баклажан похож! Баба-яга погрозила мальчику пальцем: – А я вот тебя с собой заберу. Дети, отдадите своего дружочка мне? А то мне, бабушке старенькой, скучно-о! – А вот и не заберешь! – задиристо выкрикнул толстяк. – А вы его не съедите? – с опаской спросила Аня. Эта девочка с желтыми бантами была самой маленькой в группе. Родители начали посмеиваться. – Нет, – покачала головой старуха. – Я ем кашу и картошку. Зато я его научу, как нужно себя правильно вести. – Забирайте! – вдруг выкрикнула Ира, и лицо Паши стало лиловым от злости. Родители засмеялись. Баба-яга тоже издала гортанный смешок. – А вот и заберу. Она вытянула вперед руки. И хотя они были в перчатках, Диме почудилось, что даже отсюда он видит острые когти, которые сейчас прорвут материю и вцепятся в горло Павлика. – Не заберешь, – заявил Паша, однако в глазах его мелькнула тревога, и он нервно заерзал на стуле. Несколько секунд Баба-яга молча изучала малолетнего наглеца. Елена Борисовна махнула рукой тете Жене, и та, понятливо кивнув, заиграла на пианино. Девочки сорвались с места и закружились в незатейливом танце. «Ира танцует лучше всех» – подумал Дима, и, неожиданно для самого себя, начал хлопать в ладоши. Мальчики подхватили, за ними и родители. Не участвовал в этом, разумеется, Павел Кашин. Он ковырялся в ухе, что-то недовольно бормоча себе под нос, время от времени вытирая желтый от серы мизинец об мушкетерский камзол. Баба-яга мягко отступила и встала у выхода, глядя на Пашу. Когда танец закончился, ее уже не было. * * * Праздник близился к концу. Многие родители уже выключили свои гаджеты с фотоаппаратами и просто смотрели выступление. Бабушка Иры задремала, свесив седую голову. Дима смотрел на старушку со смешанным чувством любопытства и тревоги. Интересно, с ней все в порядке? А вдруг она умерла, прямо тут?! Что тогда будет с Ирой? |