Онлайн книга «Герой-любовник, или Один запретный вечер»
|
– К сожалению, помочь ничем не могу. У меня нет ни контактов с этой организацией, ни ее координат. – И вы никогда не слышали о ней. – Нет. – Но вы же занимаетесь похожими проблемами! Он бросил на меня взгляд искоса. – Ну и что! К сожалению, мы в России зачастую оторваны от мировой науки. Раньше во времена СССР можно было хотя бы заказывать соответствующую литературу и знать, что происходит в мире. Сейчас эта система разрушена и все зиждется только на личных контактах. Кому-то удалось их установить, кому-то – нет. Так что хотел бы помочь, но увы… Мы замолчали и какое-то время в салоне автомобиля звучала музыка. Селион Дион сменила Шакира. Ну вот и все! – подумала я, грустно глядя в окно. «Последняя инстанция» действительно оказалась последней. И Эва остается одна со своими проблемами. Толку от меня никакого. – Приехали. Мы въехали во двор, и врач притормозил около детского городка. Только бы не разнюниться, только бы сохранить нормальное лицо. Не получилось – и не надо. Мне почему-то не хотелось перед Дмитриевым выглядеть расквасившейся плаксой. – Спасибо. – Я старалась не смотреть на Дмитриева. – Не хотите подняться и выпить чай, кофе? – я подумала, что если он задержится, то я могу еще раз попытаться его разговорить. – Я как раз хотел попросить вас о простом стакане воды. Жара! В молчании мы поднялись к квартире Милены Сергеевны. Дмитриев быстро выпил полную чашку воды и уехал, попрощавшись. На следующий день я подумала, что была недостаточно настойчива и что мне нужно попытать удачи еще раз. Я снова поехала на работу к Дмитриеву и не могу сказать, что он обрадовался моему появлению. – Я вроде бы вам все вчера объяснил. И сказал, что ничем не могу помочь. – Зато я рассказала вам далеко не все. С минуту-другую он смотрел на меня, словно что-то взвешивая про себя, потом выдохнул. – Ладно. Давайте опять поговорим в машине в конце рабочего дня. Погуляйте пока где-нибудь, а потом – приходите. Договорились? Я кивнула. Четыре часа я просто бродила по Москве, прогулялась по Красной площади, посидела в скверике возле Большого театра, зашла в ГУМ и прошвырнулась по бутикам – просто так, чтобы убить время. Потом посмотрела на часы и поехала на работу к Дмитриеву. Когда я дошла до места, как я влезла в номер и обнаружила листы бумаг с загадочной абревиатурой, мой собеседник взглянул на меня с веселым изумлением. – Так и залезли в номер? – Так и залезла. – Да вы авантюристка! – Мне просто очень нужно помочь сестре. – Я сглотнула. – Очень. – Понимаю… Но я по-прежнему не знаю, чем вам помочь. Давайте договоримся так. Вы оставьте мне свой телефон, а я со своей стороны попробую навести справки об этой организации. Если удастся что-то накопать, я сразу перезвоню вам. Тут у него зазвонил сотовый, и он кивнул мне на прощание. Я вылезла из машины и направилась к подъезду. Лифта не было, и я решила идти пешком на пятый этаж. В холле было темно – перегорела лампочка; мои ноги почему-то прилипли к полу, и я ужасно не хотела идти дальше. Может, позвонить соседям? Пусть посветят? Но я никого не знала, а беспокоить незнакомых людей не хотелось. Я собиралась вставить ключ в дверь, но она от моего невольно толчка открылась. Я машинально сделала шаг вперед и передо мной возникла картина жуткого разгрома. Вспоротые стулья, распотрошенный диван, откуда лезли белые клочья, похожие на сахарную вату… Под ноги попалась кукла на чайник. Я подняла ее и положила на тумбочку в коридоре. Где-то капала вода, и этот звук вывел меня из оцепенения. Медленно, на цыпочках, я отступила назад и осторожно закрыла за собой дверь. И тут я сорвалась с места. Я неслась по лестнице, рискуя сломать себе ноги, и вылетела на улицу, судорожно оглядываясь по сторонам. Только бы он еще не уехал! Кирилл Андреевич сидел в машине и уже собирался отъезжать. Машина зарычала, и тут я кинулась наперерез. Не рассчитав силу прыжка, я свалилась под колеса, потирая ушибленный бок. Врач мгновенно выскочил из машины. – Вы что ненормальная! – закричал он. – Под машину бросаетесь. А если бы случилась серьезная травма. – Пусть! – прошептала я побелевшими губами. – Вы мне очень нужны. Пожалуйста, – я вцепилась в его руку. – Что случилось? – Там… там… – мои зубы клацали. – Они все переворошили. Полный погром в квартире. Я как увидела… – Серьезно? Я качнула головой. – Садись в машину! – скомандовал он. – Быстрее. Я нырнула в машину, и он резко крутанул руль вправо. – Ты кого-нибудь видела? – Нет. Никого. – Это хорошо. – Почему? – Потому что оставлять в таком деле свидетелей никто не будет. – Понятно. И что теперь делать? – Не знаю. Куда тебя везти теперь? Я закрыла лицо руками. – У меня в Москве никого нет. Так что, наверное, на вокзал… – Снимала квартиру? – Это квартира знакомых. – Понятно. Тогда едем ко мне. Особых удобств я тебе не обещаю, но пожить день-два можно. Я кивнула. – Только… – он замолчал. – Аську бы не испугать. Это дочь моя. Она боится незнакомых людей. – Он говорил неохотно, скупо, с трудом разжимая губы. – Ладно, это я беру на себя. Оставшуюся дорогу мы молчали. Пару раз я ловила на себе взгляды своего спутника, но как только я поворачивалась к нему, взгляд переводился на дорогу. Мы остановились у сталинского дома, и врач сказал сухим тоном, не глядя на меня: – Значит так. Ты – моя дальняя родственница и приехала на пару дней. Договорились? К Аське особо не приставай. Она – девочка с характером. – Хорошо. Мои мысли путались и я думала только об одном: «Только бы они не добрались до Эвы!». Похоже, дело принимает серьезный оборот и погром в квартире – тому наглядное свидетельство. Кирилл Андреевич стоял у двери квартиры и долго жал на кнопку звонка. Никто не подходил. – Аська спит, а мы тут трезвоним. Как бы в опровержении его слов за дверью раздались робкие неуверенные шаги. – Идет. – И на лице врача появилось выражение необыкновенной нежности. Я подобралась. Сначала блеснул глазок, потом Дмитриев сказал: – Асенька, это я. Открывай. Послышалась возня с замками. Дверь приоткрылась на дверную цепочку. Показался карий глаз и прядь светлых волос. |