Онлайн книга «Признание в любви»
|
– Почему? – прервала его Пейдж – Почему я не осталась с матерью или с отцом? Майлоу помолчал немного, потом произнес как-то подчеркнуто невыразительно: – У каждого из них появилась новая семья. Бабушка решила, что тебе будет лучше с ней. – И родители не протестовали? Им было все равно? Майлоу ожидал услышать в ее голосе боль и обиду, но в нем не было ничего, кроме любопытства. – Твоя мать вышла замуж за аргентинца и уехала с ним. Отец вернулся во Францию. Ни один из родителей не мог взять тебя с собой. А у твоей бабушки очень сильный характер. И если она что-то решила, то переубедить ее невозможно. – Ну, смогли бы, если бы захотели, если бы действительно любили меня. – Все не так просто, Пейдж. – А жизнь редко бывает простой. Что ж, продолжай! – Ты жила у бабушки в ее доме в Ланкашире до окончания школы. Потом она повезла тебя путешествовать по Индии и вообще по Азии. Это путешествие длилось почти год. Когда вы вернулись в Англию, она поселила тебя в Лондоне. Вот тогда и начался наш роман. – А раньше мы не встречались? – с удивлением спросила Пейдж. – Встречались. Много раз. До развода твоих родителей. Тогда я считал тебя еще ребенком, а потом мы несколько лет не виделись. – Сколько же тебе лет? – Тридцать два. – А мне? – Двадцать один. Почти двадцать два. В следующем месяце, семнадцатого числа, у тебя день рождения. – А когда ты стал ухаживать за мной? – Ты вернулась в Лондон около двух лет назад. – Мне было всего девятнадцать? Наверно, мне не хватало отца, поэтому я и предпочла мужчину в таком возрасте. Скажи мне, я по уши влюбилась в тебя? Она явно подтрунивала над ним, но он сделал вид, что не замечает этого. – Возможно, однажды ты сама вспомнишь. – А мои любящие родители? Они живы? – Мать жива, она по-прежнему в Аргентине. – И владеет половиной компании… Как ты назвал ее? «Чендес и Кейн»? – «Кейн и Чендес». Нет, после второго замужества все акции, которые она унаследовала, перешли к тебе. На этом настояла твоя бабушка. – Ну и бабушка! – Пейдж улыбнулась. – Но ты не рассказал об отце. Что произошло с ним? – Думаю, он умер. Несколько лет тому назад у него был тяжелый сердечный приступ. Неожиданно поезд вырвался из туннеля, и солнечный свет залил купе. Пейдж несколько минут смотрела в окно, любуясь пейзажами Кента. Потом повернулась к Майлоу: – И это все? Все, что ты хотел рассказать мне о моей знаменитой семье? – Да, – кивнул он. – Итак, у меня есть мать и, вероятно, отчим, которые живут в Аргентине. Есть бабушка. И все? – Думаю, со стороны отца у тебя тоже есть родственники. Двоюродные братья и сестры, возможно. А в Лондоне у тебя есть тетки и кузины по материнской линии. Боюсь, мы оба представляем не слишком плодовитые ветви наших семей. – Когда я выйду замуж за Жана-Луи, у нас будет по крайней мере шестеро детей, – вызывающе сказала Пейдж. – А как относится Жан-Луи к твоим планам? Пейдж улыбнулась. – Жан-Луи – вполне земной человек. Он любит воздух и солнце. Цвет и свет. Он не такой, как ты. – Она пристально посмотрела на Майлоу. – Ты замкнутый, серый, бесцветный. У тебя нет и намека на воображение. К удивлению Пейдж, Майлоу рассмеялся, наверное впервые после их встречи. Тем временем поезд прибыл в Лондон. – Куда мы едем? – спросила Пейдж, садясь в такси. – К тебе домой. – Ко мне? У меня есть дом? – Да. В Челси. Старый дом из потемневшего от времени и непогоды кирпича, с окрашенной по моде черной входной дверью стоял на тихой зеленой улочке, ведущей к набережной Темзы. Дом выглядел очень солидно, очень добропорядочно. Пейдж, выйдя из машины, огляделась вокруг с явной неприязнью. Майлоу вынул из кармана связку ключей и открыл дверь. – У тебя ключи от моей квартиры? – Ты оставила их, когда… ушла. Майлоу пропустил ее вперед, Пейдж вошла в холл и оказалась перед двумя дверями. На левой двери была буква «А» и табличка «Мистер и миссис Дэвисон». На двери справа – буква «Б», но без имени на табличке. Майлоу отпер правую дверь и снова пропустил Пейдж вперед. Чувствуя, что за ней наблюдают, девушка толкнула дверь. Из прихожей внутрь квартиры вел коридор, на стенах которого висели гравюры девятнадцатого века. На полу лежал ковер. В теплом воздухе слегка пахло воском от свеженатертого паркета. Нигде ни пылинки. Не похоже, что дом стоял пустой почти год. Пейдж медленно подошла к ближайшей двери, открыла ее и вошла в гостиную. Довольно большая комната была выдержана в кремовом и бледно-зеленом тонах: толстый ковер, тяжелые занавеси, даже картины в деревянных рамах. Казалось, этой комнатой мало пользовались. В книжном шкафу стояли книги в шикарных кожаных переплетах, но было не похоже, чтобы их когда-нибудь читали. Из гостиной Пейдж прошла в кабинет, в глубине которого обнаружила телевизор и музыкальный центр. Пожалуй, только они и напоминали о современной жизни. Следующая комната была столовой. В ней стояли старинный обеденный стол и шесть стульев. Затем она заглянула в кухню, обставленную в псевдодеревенском духе, со множеством шкафчиков. В задней части квартиры располагалась просторная спальня, окно которой выходило в сад. Пейдж увидела широкую кровать, туалетный столик и несколько платяных шкафов. Она постояла, осматривая комнату, потом открыла дверцу шкафа и взглянула на одежду. В большинстве своем это были строгие, хорошо сшитые костюмы с прямыми юбками и жакетами и – в дополнение к ним – шелковые блузки с длинными рукавами неяркой расцветки. Пейдж с раздражением сорвала наряды с вешалок и швырнула на кровать. Конечно, девушка может носить и такую одежду, тем более что вещи, безусловно, дорогие, но до чего же они скучны! – Ты должен признать, что ошибся! – убежденно произнесла она, поворачиваясь к Майлоу. – Ничто не заставило бы меня надеть на себя такое. Губы Майлоу чуть-чуть дрогнули в улыбке. – Уверяю тебя, ты надевала и была очень привлекательна. – Не верю. Даже монахиня не могла бы хорошо выглядеть в этой… – от злости Пейдж не находила слов, – в этой униформе! – Что ж, думаю, у тебя есть хороший повод обновить свой гардероб. – Майлоу откровенно веселился. Еще одна дверь из спальни вела в ванную комнату с белой ванной и бледно-зелеными стенами. – Эта квартира взята внаем? – недовольно спросила Пейдж. – Нет, она принадлежит тебе. |