Онлайн книга «Дом Цепей»
|
— Как будто я бы сказала. Редкая глупость — встать между Тоблакаем и его богами. — В этом простом воине нет ничего простого, — пробормотал Л’орик. — Как и ты не просто Высший маг, — сказала она. — Знаешь, скоро тебе придётся действовать. Придётся выбирать. Промедли, и выбор будет сделан за тебя, к твоему сожалению. — Я могу сказать то же и о тебе. — Раз так, похоже, нам ещё многое предстоит обсудить этой ночью. Но сначала давай поедим — пока мы не опьянели от вина. Ша’ик вздрогнула, отпрянула на шаг. Выдохнула сквозь зубы, встревоженно и болезненно. Вокруг жилища Геборика кружила туча защитных заклятий, взволнованно мерцавших от столкновения с ней. Она чуть умерила свою ярость и низким голосом произнесла: — Ты знаешь, кто пришёл к тебе, Геборик. Дай мне войти. Пренебреги мной, и я высвобожу гнев богини — здесь и сейчас. Краткое молчание, затем: — Входи. Она шагнула вперёд. На мгновение почувствовала сопротивление, споткнулась и резко остановилась у полуразрушенного фундамента стены. Внезапное… отсутствие. Ужасное, разрывающее, будто ярчайший свет там, где мгновением раньше был непроницаемый мрак. Обездоленная… но свободная. Боги, свободная — свет… — Призрачные Руки! — выдохнула она. — Что ты сделал? — Богиня в тебе, Ша’ик, — донеслись слова Геборика, — нежеланна в моём храме. Храме? Внутри неё рос ревущий хаос, обширные части её души, занятые прежде богиней Вихря, внезапно опустели и заполнялись чем-то тёмным, поспешным… тем, чем я была. Воспоминания осаждали её с демоническим бешенством, и горькая ярость росла, как лесной пожар. Бенет. Мерзавец. Ты обхватил руками ребёнка, но вылепил женщину. Игрушку. Рабыню, твою и твоего искорёженного жестокого мира. Я привыкла следить за ножом в твоих руках, за мерцающей игрой клинка, которая была твоей праздной привычкой. Этому ты и научил меня, верно? Резать ради удовольствия и крови. И да, как я резала… Бодэн. Кальп. Геборик… Присутствие за спиной, ощущение твёрдых рук — нефритово-зелёных, в чёрную полоску, — фигура, приземистая и широкоплечая, которая, кажется, затенена листвой — нет, татуировками. Геборик… — Входи, девочка. Я сделал тебя… обездоленной. Непредвиденное последствие того, что я заставил богиню уйти из твоей души. Входи. И он провёл её в шатёр. Сырой и холодный воздух, одинокая масляная лампа сражается с темнотой — пламя, которое внезапно сместилось, когда он поднял лампу и поднёс к жаровне, чтобы горящее масло запалило навозные лепёшки. И занимаясь этим, он говорил: — Не нужно много света… течение времени… пока не занялся этим самодельным храмом… да и что я знаю о Триче? Она сидела на подушках, держа озябшие руки у растущего пламени жаровни и завернувшись в меха. Когда прозвучало имя Трич, она подняла взгляд. И увидела, как Геборик присаживается перед ней на корточки. Как он сидел в тот день, давний день, в Круге Правосудия. Когда к нему пришли посланцы Худа… предвещая низвержение Фэнера. Мухи не касались его татуировок. Я это помню. Во всех остальных местах они роились как безумные. А сейчас эти татуировки преобразились. — Трич. Геборик прищурился — теперь у него кошачьи глаза — он видит! — Взошёл к божественности, Ша’ик… — Не называй меня так. Я Фелисин Паран из Дома Паранов. Она вдруг обхватила себя руками: — Ша’ик ждёт меня… снаружи, за пределами твоего шатра — за твоими заклятьями. — И ты вернёшься в её объятия, девочка? Глядя в пламя жаровни, она прошептала: — Выбора нет, Геборик. — Да, полагаю, что так. Её молнией поразило потрясение: — Фелисин! — Что? — Фелисин Младшая! Я не… не видела её! Сколько — дни? Недели? Что… где она? Геборик двигался как кот, когда выпрямился — гибко, текуче. — Девочка, богиня должна знать… — Если и знает, она мне не сказала! — Но с чего бы… Она внезапно разглядела знание в его глазах и почувствовала укол страха. — Геборик, что ты… Но он уже вёл её к пологу палатки, подталкивал шаг за шагом, и всё это время говорил: — Мы поговорили, ты и я, и теперь всё хорошо. Тебе не о чем беспокоиться. Адъюнкт и её легионы приближаются, и ещё многое нужно сделать. Кроме того, нужно присматривать за тайными планами Фебрила, и тут тебе необходимо положиться на Бидитала… — Геборик! Она сопротивлялась, но он был твёрд. Они добрались до полога, и он вытолкнул её наружу. — Что ты… Сильный толчок, и она, споткнувшись, вышла. Сквозь вспышку заклятий. Ша’ик медленно выпрямилась. Должно быть, она оступилась. Ах да, разговор с Призрачными Руками. Всё хорошо. От этого я избавилась, и теперь можно подумать о более важных делах. Например, о гнезде предателей. Сегодня вечером нужно снова перемолвиться с Бидиталом. Да… Она отвернулась от палатки бывшего жреца и направилась ко дворцу. Над головой, в небе пустыни, мерцали звёзды, как часто бывало, когда богиня подходила близко… Ша’ик задумалась, что же привлекло богиню в этот раз. Возможно, она лишь приглядывала за своей Избранной. Ша’ик — как и её богиня — не обратила внимания на едва заметный силуэт, который выскользнул из палатки Геборика и растёкшимся пятном исчез в ближайших тенях. Не заметила и запах, за которым сейчас следовал этот полосатый силуэт. На запад, к окраине города, потом по тропе, бегущей между каменных деревьев к далёкой поляне. Бидитал сидел в бурлящих тенях, снова один, хотя на его сморщенном лице держалась улыбка. Фебрил играет в свои игры, но в такие же некогда играл и Высший жрец культа Тени. В конце концов, даже предателей может предать внезапный поворот ножа в руке. И пески улягутся в новый узор, как всегда, когда дует сильный ветер, туда, сюда, назад, вперёд, перемешивая и двигая песчинки, будто набегающие на пляж волны, укладывая один слой на другой тонкими мазками цвета. Нет предела числу слоёв, и Фебрил со своими собратьями-заговорщиками скоро узнает это, себе на горе. Они добиваются Пути для себя. У Бидитала ушло много времени, чтобы выяснить эту правду, глубоко укрытое побуждение, ибо оно таилось в тиши между всеми произнесёнными словами. Это была не обычная, мирская борьба за власть. Нет. Это была узурпация. Отчуждение — обстоятельство, которое само шептало о других, скрытых ещё глубже тайнах. Они хотели Путь… но зачем? Вопрос, на который ещё предстоит ответить, однако он найдёт ответ, и скоро. |