Онлайн книга «Все ради любви»
|
Решив уйти, я начинаю: – Нам нужно… – Когда у нее день рождения? Мне двадцать два. Подгузники, ипотека, поездки в парк. Не сейчас… Я иду дальше, мои руки дрожат. – Это ведь моя дочь? – говорит он. В эту секунду у меня есть выбор – уйти не оглядываясь или оглянуться. Я боюсь и того, и другого. И очень сильно хочу проучить его. Буду экономить. Я могла бы взять кредит… Я иду дальше, сквозь толпу. Не могу заставить себя оглянуться. Вскоре я уже стою на платформе. До приезда поезда в сторону Илинг-Бродвей три минуты. Самые длинные три минуты в моей жизни. Ну же. Ну же. Я чувствую, как кто-то схватил меня за руку. Больно. – Отпусти меня, – выдергиваю я свою кисть из его ладони. – Ты ничего мне не сказала! Во мне закипает ярость. – Ты просто сбежал! Изложил свою позицию предельно ясно – и сбежал. Дэн повторяет, словно в состоянии крайнего потрясения: – Ты ничего мне не сказала. Ты должна была мне сказать. – Каким образом? Я пыталась тебя найти. Ты думаешь, я хотела пройти все это в одиночку? – кричу я. – Значит, ты плохо пыталась! У нас ребенок! Я отхожу подальше, понимая, что мы привлекли зевак, но мне уже все равно. – И что бы ты сделал? Вдруг изменился и стал бы заботливым отцом? – с плохо скрываемым сарказмом произношу я. – Я думал, что ты разобралась с этой ситуацией, – бормочет он. – То есть так бы ты хотел, чтобы я с ней разобралась? Куда ты уехал? – В Нью-Йорк, – говорит Дэн, краснея, – я получил место на курсах журналистики. Я только что вернулся. Он останавливается. – И в тот вечер ты хотел сообщить мне эту радостную новость? – Собирался позвать тебя с собой. – А я-то, дура, пришла и все испортила, да? Он смотрит на Айлу. – Мне жаль. – «Мне жаль»! Чертовски паршивое «жаль»! На самом деле не испортила я ничего, потому что ты бы в любом случае меня бросил. Просто сделал свой выбор и надеялся, что я сама со всем разберусь и тебя не будет мучить совесть! Подъезжает поезд, а Дэн беспомощно стоит передо мной. Надо же – я ведь так часто представляла себе этот момент; как заставлю его заплатить за свою слабость. – Выбор сохранить Айлу было одним из самых трудных решений, которые я когда-либо приняла. Но единственное, о чем я сожалею, что родила ее от тебя. – Мама? – пытается привлечь мое внимание Айла. – Кто это? Она указывает на Дэна. – Забавный дядя. Дэн проводит рукой по волосам, и в глазах его отчаяние. – Дженьюэри, что бы ни произошло между нами… Нет, постой, не начинай, – призывает он, потянув меня обратно. – Мы можем все обсудить?.. Я был молод, я не знал, как быть, но я ее отец. – Отец, которого не было рядом на родах, который не видел ее первой улыбки. Которого не было рядом, когда она впервые попыталась встать и пойти… – говорю я, видя, как Дэн смотрит на ее ходунки. – Отец, который был в Нью-Йорке в тот день, когда мне сказали, что у Айлы церебральный паралич! Я кучу раз тебе звонила, пыталась тебя найти, думала, что надо тебе как-то сообщить. Дэн смотрит на Айлу, затем на меня. – У нее церебральный… – Ты просто эгоистичный ублюдок, Дэн. Ни я, ни Айла в тебе не нуждаемся. Отчаявшись и еле переводя дух, я смотрю, как наш поезд отъезжает от платформы. – Мама, – говорит Айла, улавливая мою нервозность. – Поверить не могу, – говорит Дэн. Его словно ударили под дых – такой у него вид. – Поверить не могу… – повторяет он тупо. – Поверь. И забудь о нас. Возвращайся к своей прежней жизни, – цежу я сквозь зубы. – Мы не можем встретиться, все обсудить наедине? – тихо говорит Дэн, указывая на Айлу. – Как насчет завтра? Я качаю головой, твердо решив, что на следующем поезде – что бы он ни сказал – уеду. – Послезавтра? – Нет. – Дженьюэри, пожалуйста, ты должна… Во мне снова вспыхивает гнев. – Я не должна тебе ничего. – Ничего, – повторяет за мной Айла. – На выходных? Я качаю головой, Дэн с раздражением отворачивается. – Мы улетаем в Америку, – говорю я ему в спину. – На каникулы, – говорит Айла. – Доктор будет чинить мне ножки. Дэн оборачивается и смотрит на меня с оторопью. – Надолго? – На Рожжество! – говорит Айла. – Дай мне твой номер, пожалуйста, – Дэн шарит у себя в кармане, достает визитную карточку, протягивает мне ручку и снова опускает голову, глядя на Айлу. Она смотрит на него с любопытством, перетаптываясь. Я вижу, что он заметил ее сапожки, достаточно свободные, чтобы туда помещались лонгеты. Дэн становится на колени и улыбается, говоря: – Привет, Айла. Какое красивое имя. Я отворачиваюсь, не в силах взглянуть ему в глаза. Сжимаю ручку. Придумать номер или написать настоящий? Мой мобильный звонит, едва я пришла домой и успела поставить чайник. – Что там с Америкой? – говорит Дэн. Я рассказываю ему обо всем. В каком-то смысле я хочу, чтобы он знал, что произошло; чтобы он понял, через что мы прошли; через что Айла, его дочь, проходит каждый день. Сообщаю, что завтра утром мы вылетаем рейсом BA6945 в Чикаго. Описываю каждую деталь нашей жизни, убедившись, что он осознает весь риск, связанный с операцией, убедившись, что он понимает – это наша жизнь, а не его. Дэн слушает молча, ни разу не перебив меня. Когда я уже собираюсь повесить трубку, он говорит: – Я лечу с вами. И прежде чем я успеваю что-нибудь возразить, добавляет: – И ты не сможешь мне запретить. Я смотрю на Айлу через дверь кухни. – Ты ей никто. – Скажи, что я друг семьи. – Нет, Дэн, ты не можешь так просто… – Но это важно. Она моя дочь. Вдруг она никогда не сможет ходить. – Дочь, которую ты не хотел. В дверь звонят, и я подпрыгиваю от неожиданности. – Бабуля! – говорит Айла. Я вешаю трубку. Он звонит снова, но я сбрасываю звонок. Потрясенная, я впускаю ее. Бабуля распахивает объятия. |