Онлайн книга «Подвиги Слабачка»
|
– Больно страшилищу! – Ударил не чем-нибудь, не кулаком, а языком! – Больно от языка! – Словом ударил! – Этого словом не ударишь! – А чем же! – Да криком-звуком! – Да так, что ухо опухло-покраснело у злодея! – Возьми трубу! – прокричал Слабачок. – Отыщи меня и найди ума говорить со мной! – Да не кричи ты так! Не баси, не гуди ты так! И так одно ухо прострелило! Не хватало, чтобы и другое опухло!.. Ой!.. – неожиданно осекся паук. – А почему я тебя так хорошо слышу? Как с пауком-здоровяком-близнецом разговариваю! То ли мой слух усилился, то ли голос твой?! Наверно слух мой! Не нужна труба мне! А нужно мне тебя в траве найти, да и в землю втоптать! – Ищи не ищи, топчи не топчи, а меня тебе не найти, и до меня даже не дотронуться! – А вот и посмотрим, – зло взревел паук, – а вот увидим, когда тебя слышать перестанем! – Слышать меня перестанешь, когда дышать не станешь! – Что-о?! Затопчу-у, задавлю-у! – затопал паук по траве-мураве, землю сотрясая, пыль поднимая. Не стал Слабачок под пауком скакать. Убежал из травы, запрыгнул на башню свою, взобрался на неё дотуда, откуда выше паука сделался. – Эй, палконогий и полнотелый! А теперь тебе меня видно? А теперь тебе меня слышно? – О-ой! – затряс паук головой. – Сначала писк, а потом гул от травы шел! О-ой! А теперь откуда гул пошёл, с горы? Возрос – выше стал, крошка-враг?! Меня, меня выше?! Ха-ха-ха! Или на что-то взобрался? Где ты, букашка? – Эй ты, подлая таракашка, не примешивайся ко мне, к достойной и честной букашке! – Мало мне писка и грома, и гула! Меня ещё и оскорбляют! Где ты, мизерный злодей! Будешь первым, кого я съем сегодня! – А я тут, на башне! Не видишь? Али зрение, как у слепого? – На какой-такой ещё башне? – А на этой, перед тобой. – Это эту верёвочку-ниточку ты называешь башней? – Эта веревочка не из верёвочек, а из камней. И до неба до самого дотягивается! И вправду, как слепой, ты зряч. – Башня?! Ха-ха-ха! Твоя верёвочка из камней сейчас рассыплется, как карточный домик! Хе-хе-хе-хе! – Кто хвалится, тот похвальбой подавится. – У? У-у-у-у! Тебя смельчака-наглеца с этой ниточки слижу, а твою верёвочку-башню разорву-разломлю и… и всеми остальными полакомлюсь! Но прежде я тебя и всех вас страхом попытаю, а заодно и повеселюсь-потешусь: с жертвочками поболтаю. Хах-хах-ха-ха! И тебе, блоха, докажу, что ты предо мной ничто. Отвернусь от тебя и ничегошеньки ты со мной не поделаешь! Устрашение жертв Отвернулся Гпаук от Слабачка и повернулся к муравьям и муравьишкам. – Эх, крошки с ножками, – обратился он с сочувствием. – Видите, что я паук самый большой на свете? – А как зовут паука самого большого на свете? Смягчилось страшилище, но продолжило устрашающе: – Кто боится меня и кто любит меня, называют Дрым-Брымом меня! – Тебя все любят, но только любят бояться! Поэтому тебя никто не любит, – прокричал Слабачок. Пришлось снова обернуться к Слабачку злодею: – Ха-ха! Как ты догадался? Ты знаток злодейских душ?! – удивлённо-обрадованно сказал Дрым-Брым. – Глаза и уши подсказали. – А как зовут тебя, у которого уши и глаза умеют нашептывать мысли? Или Умничек или Поганчик? Или… Дурачок? Ха-ха-ха! – Слабачок! – начал Слабачок с гордостью называть своё имя, но закончил неуверенно и даже стыдливо: – Слабачок? Ха-ха-ха-ха! А больше подошло бы «Хилячок»! Ха-ха-ха-ха! – Почему по кривой пришел, а не по прямой? – спросил Слабачок твердо, оправившись от смущения и больше не обращая внимания на насмешки. – По прямой идут к друзьям. – Так по прямой ты и ходить, значит, не умеешь? Не ходил ты по прямой дорожке никогда. Не имел ты друзей! – Угадал! Ха-ха-ха! – Слушай, с твоей морды скатился огромный шар воды, не слеза ли это твоя? – Нет! Нет! – А кривая всегда длиннее прямой. Устаешь поди, по кривой ходить?! Вот по́том и обливаешься. – Смеёшься? У-у, попадёшься! Ха-ха-ха! – А почему мы – маленькие, для тебя враги? Мы же самые безобидные, самые незащищённые?! С нами же легче всего справиться! Или именно поэтому и считаешь? – Какой догадливый! Да! Потому и считаю. С вами и справляться не надо! Вас догнать, хватать и мням-мням! Маленьких и кушать не надо. Проглотил – и наелся! Зубы бережешь. Мням-мням. Только… – Что, только? – А какие же вы враги? – Вот именно: какие же из нас враги?.. А кто же мы, по-твоему? – Жертвы вы, ха-ха-ха! Жертвы! – Молодец, Дрым-Брым! – злодей от похвалы, от первой в его жизни (и последней), разулыбался. – О, хоть кто-то мне сказал, что я молодец! – Я рад, что ты рад! – Чем слаще речи жертвы, тем слаще сама жертва!.. Ха-ха-ха-ох-ха-ох-ха-ха! – Из двух врагов врага всегда два, но победитель один и жертва одна. – Однаа?! Даа?!. – Но каждый думает, что он будет победителем. – Думает. Да. – И каждый думает, что жертвой будет не он. – Не он…Думает, – соглашался удивлёный Дрым-Брым и даже кивал. И думал: «Как в такой крошечной голове уместилось столько мыслишек-рассудишек?». – Так, может, нужно каждому думать, что он может быть жертвой, Дрым-Брым? – пытался влить страх Слабачок. – А зачем? – А чтоб защищаться лучше? Сам не догадаешься? – Мне думать, что я могу быть твоей жертвой? Ха-ха-ха-ха! Думаю, думаю и чем больше думаю, тем сильнее обхахатываюсь! Да и что от вас защищаться? – Рад, что тебе весело из-за меня. Но зачем тебе жертва из кого-то из нас? Разве одним из нас можно утолить твой аппетит? – Одним из вас – нельзя. А всеми вами сразу – ещё как можно! Правда… да, ненадолго. Ха-ха-ха-ха! Тут некоторые муравьишки от страха задрожали ещё сильнее, а другие даже заплакали. Дрым-Брым снова самодовольно захохотал, видя, какой он на всех наводит ужас. А когда насладился зрелищем страха и дрожи муравьишек, то зловеще-довольно прошипел, почти как змея: – А самых трусливых из вас я сделаю своими рабами! Ха-ха-ха-ха! – А зачем тебе мы в рабах, мы же такие слабенькие! Что ты хочешь, чтобы мы делали? |