Онлайн книга «Шепчущие»
– А в долгосрочном? – Ну… В вашем случае как давно это было? – В последний раз? – С вами такое не единожды случалось? – Нет. – Господи. Будь на вашем месте солдат, я бы обязательно позаботилась о том, чтобы он прошел курс интенсивной терапии. – Вы меня ободрили. Но вернемся к вам… – Отработав в Абу-Грейбе, я занялась консультированием и терапией. С самого начала стало ясно, с уровнями стресса есть проблемы, и они возрастают, если военные многократно инициируют передислокации, принудительное продление действительной военной службы и призывают резервистов. Я перешла в бригаду психиатрической помощи, работавшую в «зеленой зоне», но отвечавшую за две базы: «Острие» и «Боевой конь». – «Острие»… Не там ли базируется Третий пехотный? – Да, несколько бригад. – А вы не встречали там кого-нибудь из подразделения «Страйкер»? Она поставила стакан, и выражение ее лица изменилось. – Вы для этого приехали? Поговорить о военнослужащих из подразделения «Страйкер Си»? – Я не говорил о «Страйкер Си». – Вам и не надо было. Она ждала, что я продолжу. – Насколько я могу судить, три бывших солдата из подразделения «Страйкер Си» покончили с собой. Один прихватил с собой жену. На мой взгляд, смахивает на кластерные самоубийства и, вероятно, вас это заинтересовало. – Заинтересовало. – Вы разговаривали с кем-либо из них до их смерти? – Разговаривала со всеми. Но с Дэмиеном Пэтчетом только неофициально. Первым был Бретт Харлан. Посещал центр для ветеранов в Бангоре. Наркоман. Ему помогло, что рядом с центром для ветеранов действует программа по выдаче чистых игл. Это у нее шутки такие? Я даже не понял. – Что он вам рассказал? – Это конфиденциальная информация. – Он умер. Ему уже все равно. – Я не буду раскрывать суть наших с ним разговоров, но он определенно страдал от посттравматического стрессового расстройства, хотя… Она замолчала. Я ждал. – У него был слуховой феномен, – неохотно добавила она. – То есть Харлан слышал голоса. – Диагностическим критериям по ПТСР это не соответствует. Пожалуй, ближе к шизофрении. – Вы продолжили исследование? – Он прервал курс лечения. А потом умер. – Проблему спровоцировало какое-то специфическое событие? Она отвела глаза. – Ничего специфического, насколько я могу судить. – Как вас понимать? – У него были кошмары, проблемы со сном, но соотнести их с каким-то особенным событием он не мог. Это все, что я готова вам сказать. – Что-то в его поведении указывало на намерение убить жену? – Нет. Вы серьезно допускаете, что мы не вмешались бы, если бы допускали такой риск? Перестаньте. – Возможно ли, что поведение всех трех определялось одной и той же причиной? – Не уверена, что правильно вас поняла. – Могло ли нечто произошедшее в Ираке привести к формированию… коллективной травмы? Ее губы дрогнули в усмешке. – Выдумываете психиатрические термины, а, мистер Паркер? – Звучит подходяще. Другого объяснения тому, что я имею в виду, у меня нет. – Неплохая попытка. Я дважды встречалась с Берни Крамером после его возвращения. Тогда симптомы проявлялись очень слабо и напоминали те, что наблюдались и у Бретта Харлана, но ни тот, ни другой о каком-либо общем для обоих травматическом эпизоде не упоминали. Крамер отказался продолжить лечение. После смерти Берни Крамера у меня была непродолжительная беседа с Дэмиеном Пэтчетом в рамках моего исследования. Ничего такого, что соответствовало бы вашим предположениям, он не говорил. – Мистер Пэтчет не упоминал, что Дэмиена кто-то консультировал. – Никто его не консультировал. Мы просто поговорили после похорон Крамера и потом встретились еще раз, но о терапии речи не было. Как я уже сказала, Дэмиен выглядел человеком хорошо адаптировавшимся. Единственное, что его беспокоило, это бессонница. – Вы выписывали кому-нибудь из них какие-то лекарства? – Это часть моей работы. Когда возникает необходимость… Я против того, чтобы люди с психическими проблемами накачивали себя медикаментами. Они всего лишь маскируют боль и никак не помогают в решении основной задачи. – Но вы все же выписывали рецепты. – Тразодон. – Дэмиену Пэтчету? – Нет, только Крамеру и Харлану. Дэмиену я рекомендовала обратиться к врачу, если его мучает бессонница. – Но проблемы у него были не только со сном. – Похоже, что нет. Не исключено, что смерть Крамера стала катализатором углубления проблем для самого Дэмиена. Сказать по правде, я никак не ожидала, что Дэмиен покончит с собой. На похоронах я подошла к нескольким бывшим товарищам Крамера и предложила помочь с организацией консультаций, если они сочтут это нужным. – Консультировали бы вы сами? – Да. – Потому что это было в интересах вашего исследования. Впервые за время разговора она рассердилась. – Нет, потому что это помогло бы им. Это не какие-то научные опыты, мистер Паркер. Речь идет о спасении жизней. – В случае с подразделением «Страйкер Си» ваша программа не сработала. – Я нарочно ее провоцировал, но сам не знал для чего. Наверное, отыгрывался за то, что открылся. В любом случае нужно было остановиться, и тут она сама мне помогла и встала, давая понять, что наше время истекло. Я тоже встал, поблагодарил за информацию и направился к двери. Она уже открывала папки на столе, чтобы заняться работой, когда я обернулся: – Э, последний вопрос. – Да. – Она даже не подняла головы. – Вы были на похоронах Дэмиена Пэтчета? – Да. То есть я была в церкви, но не пошла на кладбище. – Можно спросить, почему? – Мне дали понять, что мне там делать нечего. – Кто? – Это не ваше дело. – Джоэл Тобиас? Ее рука на мгновение зависла над страницей. – До свидания, мистер Паркер. И примите профессиональный совет, вам еще нужно поработать над своими проблемами. На вашем месте я бы поговорила о них с кем-нибудь еще. Но только не со мной. – Понимать так, что видеть меня в вашей программе вы не желаете? |