Онлайн книга «Город Лестниц»
|
– Ты можешь просто передать мне чемодан. Министерство выплатит тебе щедрое вознаграждение. – Ты хочешь, чтобы я отдал тебе это вместе с чемоданом? – Воханнес даже рот раскрыл от удивления. – Но это очень дорогой чемодан! Он стоит бешеных денег! – Сколько? – Понятия не имею, я же его не покупал, у меня этим специально обученные люди занимаются… Он что-то ворчит под нос и оглядывает чемоданы: – Нет, ну точно, бешеные деньги… – Вышли нам счет, и мы компенсируем их стоимость. И Шара стаскивает чемодан со стола. Он не слишком тяжелый. Она лихорадочно перебирает варианты: там бумаги? Книги? Или даже… артефакт? Затем она берет у Во второй чемодан. И стоит перед ним – в каждой руке по чемодану. Ситуация идиотская, вид дурацкий – словно бы она в отпуск на пляж собралась. – Почему так получается, – говорит Воханнес, провожая ее до двери, – что, когда мы заканчиваем дело, всегда остается такое чувство, что и ты, и я остались внакладе? – Это потому, Во, что дела у нас неправильные. Нехорошие дела. * * * Она выходит из клуба, и в легкие врывается свежий воздух – прямо как из-под воды вынырнула… Одежду придется выкинуть – она безнадежно пропахла табачищем. – Ах… – слышится голосок. – Это вы, госпожа Тивани? Шара поднимает взгляд, и сердце ее обрывается. На заднем сиденье длинного дорогого авто сидит Ивонна Стройкова. Бледная как снег, с ярко накрашенными губами – совершенно прозрачная и бесцветная, даже прозрачнее, чем тогда на приеме. Из-под меховой шапки на лоб спадает тщательно подвитая черная прядь, Ивонна заправляет ее за ухо. Она изо всех сил старается не показать виду, но ничего не получается: Ивонна шокирована тем, что видит. – Ах, – говорит Шара. – Здравствуйте, госпожа Стройкова. Темные глаза Ивонны скользят по дверям клуба – девушка не скрывает горечи. – Вот, значит, как. Это с вами он сегодня встречался. – Да. Так, надо быстро что-то придумать. – Он представил меня кое-кому. Шара медленно подходит к окну машины. – У него много планов относительно сотрудничества с Сайпуром. Такие знакомства весьма полезны для дела. Хорошая версия: правды в ней где-то одна шестая, зато звучит убедительно. – В этом клубе?.. Здесь же собирается исключительно старая гвардия… – Полагаю, времена меняются, или как там говорится в пословице… Ивонна смотрит на белые чемоданы и кивает. Судя по ее виду, она не верит ни единому слову. – Вы же были знакомы прежде, не правда ли? Шара, после некоторой паузы, отвечает: – Нет. Нет, мы не были знакомы. – Хм. Могу я попросить вас кое о чем, госпожа Тивани? – Конечно. – Прошу вас… относитесь к нему бережно. – Простите? – Бравада, хвастовство – это все напускное. На самом деле он очень ранимый. – Что именно вы… – Он ведь сказал вам, что сломал бедро, когда упал с лестницы? Ивонна качает головой: – На самом деле это случилось в клубе. Но не в таком, как этот. В том клубе мужчины тоже встречаются с мужчинами… можно и так сказать. Но на этом сходство оканчивается. Шара чувствует, как бешено колотится сердце. Ведь она знала, знала. Так почему же это ее так удивляет? – В ту ночь полиция устроила облаву, – говорит Ивонна. – Как вы, наверное, знаете, в Мирграде до сих пор очень сильны традиции колкастани. Подобные… отношения… они под строжайшим запретом. В ту ночь схватили много людей и обошлись с ними самым жестоким образом. Он чуть не умер. Переломы бедра очень плохо срастаются… – Ивонна горько улыбается. – Но он не извлек из этого никакого урока. И пошел в политику. Он хотел перемен. В конце концов, именно Эрнст Уиклов приказал полиции устроить эту облаву. Из клуба вываливается толпа пьяных мужчин. Они громко хохочут, вокруг их воротников увивается, как нежная любовница, дым. – Почему вы встречаетесь с ним? – спрашивает Шара. – Потому что я его люблю, – отвечает Ивонна. И грустно вздыхает. – Я люблю его таким, какой он есть. Мне нравятся его замыслы. И я хочу уберечь его от беды. Надеюсь, таково же и ваше желание… Белая длинная машина Ивонны вспыхивает в свете фар – это подъехал Питри, Шара слышит, как он окликает ее из посольского авто. Открывается дверь клуба, в проеме возникает Воханнес. Белый мех шубы блестит в свете фонарей. Ивонна улыбается: – Прощайте, госпожа Тивани. Хорошего вам вечера. * * * Шара до сих пор помнит этот день. Случилось все ближе к концу второго триместра, на второй год их обучения в Фадури. Она шла вверх по лестнице, а мимо нее вниз по ступенькам скатился Рушни Сидтури. Она поздоровалась, а вот Рушни, весь потный и встрепанный, ничего не ответил. А когда она вошла к Во, она увидела его сидящим в кресле возле стола, без рубашки. Ноги он закинул на подоконник, руки заложил за голову. И в голове ее прозвучал тревожный звоночек – ведь он сидел так только после того, как занимался любовью. Они говорили – о чем-то совершенно невинном, – а она бочком придвинулась к кровати. И пощупала простыни. Простыни были влажные. А в одном месте – как раз там, где положено находиться бедрам и спине, если лежать на кровати, – и вовсе мокрые. И юный Рушни так спешил, так спешил – прямо как на пожаре… Тогда Шара не стала выяснять отношения. Она решила присмотреться к тому, что происходит. («На самом деле, – гораздо позже думала она, – именно так я себя всегда и вела. Я не вмешивалась даже в собственную жизнь. А только смотрела и выжидала. И действовала из-за кулис».) И она стала замечать, как много времени Во проводит в компании молодых людей. Как их обнимает. Стала замечать, как он на них смотрит, как он сразу расслабляется и мягчеет рядом с ними… Интересно, а он все это понимает? Так она тогда думала. А она – ей-то что делать? И однажды Шара не выдержала и тихо зашла в его комнаты, когда он и – надо же, она даже не помнила имя этого парнишки, Рой его звали, что ли, – нежно и медленно занимались друг другом в той самой постели, где Во шептал ей на ухо, как сильно он ее любит. Буквально два дня назад. Стоило увидеть их лица, когда она подошла и осторожно покашляла. Мальчишка рванул прочь сразу. Во орал как резаный, костеря ее на чем свет стоит. А она стояла и молчала. Он очень хотел, чтобы она наорала на него в ответ. Шара это прекрасно понимала. Но не захотела делать ему такой подарок. Это была не ссора. Она вообще не имела никакого отношения к тому, что он совершил. Это было предательство. Чистой воды. |