Онлайн книга «Город Лестниц»
|
И тут она опускает голову и медленно выдыхает. И медленно поднимает взгляд на губернатора. Мулагеш мрачно улыбается и кивает: – Естественно, понимаете. Вы прекрасно знаете, что подобную штуку невозможно сохранить в тайне. Мы не сможем скрыть, что нашли под землей громадный храм. Ну поставим мы часовых. А люди начнут спрашивать: а что это они тут часовых понаставили, и что это они здесь стерегут, и они будут спрашивать и спрашивать и в конце концов докопаются до истины. Или начнем мы раскопки, к примеру, станем изучать все это, исследовать, и тут же все увидят, что сюда нагнали технику и людей, – и опять же начнут спрашивать. И они будут спрашивать и спрашивать, пока не докопаются, что тут и как. Проблем, – Мулагеш обтачивает обломанный ноготь о край барельефа, как о маникюрную пилку, – не избежать. А самое страшное – об этом знает Уиклов. И если мы тут начнем копаться и что-то делать, он тут же воткнет нам нож в спину: «Ляляля, подлые сайпурцы прячут от нас святой храм в земле, трогают наши святые изображения своими грязными сайпурскими пальцами, ляляля». Вы представляете, как у них у всех бомбанет? Вы представляете, что случится, посол? Я даже не судьбу вашего расследования имею в виду – я о целом Континенте сейчас говорю. И о Сайпуре тоже. Шара вздыхает. Она ожидала, что этот довод приведут, но надеялась, что удастся избежать радикальных мер. – Вы действительно хотите… просто обрушить свод? Вы действительно считаете, что это – лучший выход из положения? – Я бы предпочла залить этот поганый туннель цементом. Но техника привлечет слишком много лишнего внимания. Тут у входа вбиты деревянные стойки, это сто процентов крепеж. Справимся за час. – А как быть с уликами? Тут кто-то работал. Реставрировал резьбу в атриуме Колкана. Они сюда даже каменный дверной проем притащили, хотя я понятия не имею, зачем. Но, как бы то ни было, этот кто-то явно сотрудничает с Уикловым! – Вы настолько уверены в этом, что готовы рискнуть? А если континентцы пронюхают о храме? Шара трет глаза, затем прислоняется к стене и окидывает взглядом Престол мира. – Я смотрю на это, – говорит она, – и понимаю, что я бы тут с радостью провела остаток жизни. Смотрела бы, изучала каждую завитушку… – Если бы вы были историком, – говорит Мулагеш, – вы бы так и поступили. Шара вздрагивает – слова губернатора неприятно задели ее. – Но вы – не историк, посол. Вы – слуга государства, – тихо говорит Мулагеш. – Мы обе выполняем свой долг. У нас есть обязанности. К здешним барельефам отношения не имеющие. В голове у Шары звучит спокойный голос Ефрема Панъюя: «Какая правда вам ближе?» Канделябры плюются воском. На стенах танцуют тысячи теней. Древние лица сердито смотрят из мрака. – Хорошо. Заваливайте ход, – говорит Шара. * * * А потом она плетется и плетется вверх по лестнице, а ступени все не кончаются. Шара пытается запомнить, намертво отпечатать в памяти все, что она увидела, все, что прочитала. Во имя всех морей, мы не можем себе позволить потерять и это… – Значит, там внизу ничего чудесного не было? – спрашивает Мулагеш. – Во всяком случае, мне на глаза ничего такого не попалось… – с отсутствующим видом откликается Шара. – Фух, как хорошо-то, – говорит Мулагеш. И, достав из кармана пальто конверт, передает его Шаре. – Мы тут просматривали выкраденные страницы списка предметов со Склада, и мне аж поплохело: вдруг эти штуки не только там лежат, вдруг они еще где-то завалялись и кто-то на них наткнется! Именно эти двадцать страниц сильно обрадовали реставрационистов. Точнее, что-то из списка. Но я думаю, что им в руки попала и куча других листов. Мы не знаем, сколько… Так, а вот на это стоит отвлечься. Шара выхватывает конверт из руки Мулагеш, вскрывает его и читает: 356. Полка С4–145. Травертиновы сапоги: с их помощью можно делать огромные, в несколько миль шаги и пересечь Континент за день. ЧРЕЗВЫЧАЙНО ВАЖНО, чтобы одна нога обязательно касалась земли: изначально здесь была вторая пара, но во время испытаний человек, надевший сапоги, подпрыгнул и улетел в стратосферу. Оставшаяся в наличии пара сохраняет чудесные свойства. 357. Полка С4–146. Колканов ковер: маленький коврик, который СОВЕРШЕННО ТОЧНО может летать. ЧРЕЗВЫЧАЙНО сложен в управлении. Хроники сообщают, что Колкан благословил каждую нить ковра, наделив ее чудесной способностью летать, так что теоретически каждая нить способна поднять в воздух многотонный вес – мы, правда, не решились провести испытания. Сохраняет чудесные свойства. 358. Полка С4–147. Игрушечная тележка: исчезает в новолуние, снова появляется в полнолуние, доверху наполненная медными монетками с профилем Жугова. Однажды вернулась нагруженная костями (не человеческими). Сохраняет чудесные свойства. 359. Полка С4–148. Стеклянное окно: изначально служило тюрьмой многочисленным арестантам-аханастани, которых помещали внутрь стекла. После гибели Аханас окно два месяца кровоточило, арестантов больше никто не видел. 360. Полка С4–149. Эдикты Колкана: книги с 237 по 243. Семь томов посвящены женской обуви: как ее изготавливать, носить, выбрасывать, чистить и так далее. – М-мама дорогая… – тихо говорит Шара. Мулагеш останавливается, чтобы чиркнуть спичкой о камень, торчащий из стены туннеля. – Да уж… – Выходит, Склад набит вот такими вот штуками?! – Ну им просто попалась часть каталога, в которой сконцентрированы активные, не потерявшие чудесных свойств артефакты. И стекла много, кстати… – Божества очень любили стекло. Тайники там устраивали… – бормочет Шара. – В смысле? – В смысле прятали туда вещи. Или людей. Жрецы знали, как совершать чудо Освобождения, точнее, их было много, таких чудес. Человеку посылали обычную стеклянную бусину, он совершал нужное чудо, разбивал стекло, а там… – Шара совершает в воздухе пассы, – …горы золота, особняк, замок, невеста или… в общем, все что угодно. И она замолкает, снова погружаясь в чтение: список завораживает ее. И пугает до смерти. Зачитавшись, она даже едва замечает, что выходит из туннеля, – ах да, света больше, в комнате мховоста ярко горят свечи в канделябрах… Мулагеш кивает двум молодым солдатикам с топорами и кувалдами: – Вперед, – приказывает она. Солдаты идут в туннель. Шара читает последние страницы. Кулаки ее сжимаются, едва не разорвав бумагу. – Подождите! – кричит она. – Стойте, подождите! – Подождать? – возмущается Мулагеш. – Чего? – Смотрите, – говорит Шара. И показывает на один из пунктов: 372. Полка С5–162. Ухо Жугова: покрытый резьбой каменный дверной проем, в котором нет двери. Укреплен на железных колесиках. Считается, что у него есть проем-близнец, и, вне зависимости от того, где находится другое Ухо, и при условии соблюдения правил использования, можно войти в одну дверь и выйти из другой. Мы полагаем, что проем-близнец уничтожен. Чудесные свойства утрачены. |