Книга Непреодолимое влечение, страница 16 – Мирра Хьюстон

Поэтому Вероника небрежным тоном добавила:

— Если только не забывать, что нас можно так назвать… — она помедлила, подыскивая слова, — только потому, что это общепринятый термин.

Деймон смотрел на нее твердым, внимательным взглядом, который она успела хорошо изучить. Через минуту он резко кивнул. Если Вероника и рассчитывала, что он будет возражать, то она ошиблась.

Проклятье! Что с ней творится? Отчего ее начало раздражать в Деймоне то, что прежде восхищало, — его рациональность?

Ладно. Иногда чувства бывают противоречивы. И об этом забывать не стоит. Очевидно, что, хотя она открыто признавалась, что не ищет Любви с большой буквы, какая-то часть ее души именно об этом и мечтала.

Возможно, им нужно было подыскать другие слова.

Деймон принес с кухни дымящуюся кастрюлю, поставил ее на обеденный стол и жестом пригласил Веронику садиться.

— Ты мой повелитель? — спросила она, игриво взглянув на него из-под крыла золотистых волос, и села на предложенный им стул.

Деймон наклонился и прикоснулся губами к ее обнаженной шее, а пальцами оттянул низкий вырез ее платья так, что обнажилось плечо. Скользнув языком по плечу Вероники, он неожиданно для нее впился зубами в нежную кожу. Она развернула затейливо сложенную салфетку и бросила в него.

— Без глупостей, Деймон! Я жду ответа.

Он отошел на другой конец стола и сел.

— Повелитель? С чего это вдруг?

— Ответь, пожалуйста.

— Хочешь поиграть в другую игру? — спросил он, вскинув брови. — В повелителя и рабыню?

Вероника покачала головой.

— В повелителя и повелительницу, Деймон. — Она поставила локти на стол и положила подбородок на руки в ожидании ответа.

— Понимаю. Ты спрашиваешь, повелитель ли я для тебя. И спрашиваешь, повелительница ли ты для меня.

— Вот именно. Но не из таких, которые одеваются в черную кожу и размахивают кнутом. — Вероника усмехнулась. — Хотя, может, и стоило бы.

Он взял коробок спичек и начал зажигать свечи, стоящие в центре стола.

— Ты, Вероника, моя любовница. Не проще этого — и не сложнее.

— Ммм… да, — согласилась она, и в ее голосе невольно проскользнуло разочарование. Вероника дотянулась до кастрюли и подняла крышку. Запахло тушеным мясом и приправами. — Но разве слово «любовник» не подразумевает настоящее чувство… — Вероника искала его взгляда. — Разве правильно называть нас любовниками, если мы не влюблены?

— Обычно ты не придираешься к словам, Вероника. — Деймон задул спичку, и дымок от нее поднялся как знак вопроса. — Или тебе вдруг разонравилось, как мы устроились?

— Вовсе нет, — отозвалась Вероника холодно-высокомерно; обычно она прибегала к подобному тону, когда чувствовала себя неуверенно.

— Тогда почему ты задумываешься о ярлыках? Тебя вдруг стало беспокоить общественное мнение?

Вероника ответила не сразу. Ее беспокоило не общество — Филдинги. От них никак не отгородишься. Тетушка живет по соседству, мать приедет на этой неделе, младшая сестра, живущая в Лондоне, уже расспрашивала Веронику о ее загадочном мужчине.

— Дело не в общественном мнении, — сказала она со вздохом. — Моя семья. Я не хочу, чтобы они… вмешивались. Хочу, чтобы все это… было нашим секретом.

— Я теперь всегда должен прятаться?

— Не прятаться, всего лишь отделиться.

— Почему?

— Я говорила тебе почему. И ты согласился.

— Только чтобы забраться к тебе под юбку.

Вероника поперхнулась, и Деймон засмеялся.

— А ты не знала, что мужчина на что угодно готов ради секса?

— Но ты… неужели ты имеешь в виду…

— Да я пошутил, — сказал он, забавляясь ее замешательством.

— Ты деловой человек, Деймон, — серьезно заговорила Вероника. — Мы заключили договор. Я хочу, чтобы ты выполнял свою часть соглашения.

— Жалуешься? Что-то очень скоро!

— Я этого не говорила.

— Но сегодня днем ты выглядела вполне… гм… удовлетворенной. Даже более чем.

Вероника вспыхнула, вспомнив, как бесстыдно предлагала себя Деймону.

— Мне не на что жаловаться, — сказала она, поражаясь чопорному звучанию собственного голоса. — Просто мы договорились, что наша игра — только для двоих.

— Мне больше никто и не нужен. Вполне достаточно единственной женщины — особенно такой изобретательной! В лесу ты просто меня уморила.

Она с трудом подавила улыбку.

— А я-то думала, что ты серьезный человек.

Деймон откупорил бутылку.

— Я был таким. — Наполняя бокал Вероники, он с силой провел кончиками пальцев по ее обнаженному плечу. — Но ты открыла мне меня самого. С другой стороны.

Его рука скользнула под платье, пронзив Веронику молнией, остановив дыхание. Деймон перекатывал ее сосок между пальцами, пока он не набух.

Она застонала и удивилась: какой гортанный звук. Неужели это она?

— Уходи… отойди от меня! — прикрикнула она, заставив себя оттолкнуть руку Деймона, хотя ей хотелось прижать ее к своей груди. — У нас серьезный разговор.

Деймон поставил бутылку на стол.

— Хорошо. Если ты уверена.

Вероника не была уверена, но все равно отогнала его. Деймон сел на свое место, явно озадаченный ее реакцией.

— Скажи-ка, как поживают твои родители?

Вероника захлопала глазами.

— Родители? Но откуда ты знаешь, что…

— Я ведь читаю газеты. Они приехали в Лондон из-за выставки твоего отца. По-моему, ты говорила об этом пару недель назад.

— Ах да. Спасибо, у них все хорошо.

— Ты виделась с ними? Когда? Но не в прошлые выходные. И ты не говорила мне, что когда-то еще была в городе.

— Я… Нет, я еще с ними не виделась. Только собираюсь.

Деймон раскладывал на тарелки тушеное мясо. Молча. Он что, рассчитывал, что она познакомит его с родителями? Вероника хотела этого по возможности избежать, хотя некуда было деваться от славы ее отца. С тех пор, как журнал «Тайм» поместил на обложке фотографию Фергюса Филдинга и окрестил его английским Пикассо, его знали даже те, чье знакомство с искусством ограничивалось чтением комиксов.

— Для шоу тебе понадобится сопровождение, — заметил Деймон.

— Незачем. Со мной напросился Брайнер Уординг. Очень настаивал.

— Тогда мне придется прятаться.

Вероника поморщилась.

— Если ты настаиваешь на таких терминах…

— Тайный любовник Вероники Филдинг, — сказал он задумчиво. — Ее маленький грязный секрет. Ну что ж, придется жить так.