Онлайн книга «Большая книга ужасов – 68 (сборник)»
|
– Хозяюшка ты наша! – восхитился Михаил Иванович, чмокнув ее в щеку. – С утра пораньше в магазин сбегала?! Ну, накорми ребят завтраком, а я так устал, что даже на еду сил нет. Не будите меня, ладно? Я сам встану и уже тогда поем. И ушел в свою комнату. – Ребята, может, скажем ему? – прошептал Валерка. – Не болтай вздору – не выноси из избы сору, – изрек Лёнечка, не поднимая глаз. – Мало тебе, что ли, как ночью на тебя орали? – презрительно спросила Валентина. – За ночной поход на кладбище можно здорово поплатиться! Например, Михаил Иванович запрет нас дома и запретит выходить. Да еще в полицию сообщит, что мы самовольно влезли в запертый дом Сан Саныча! Или, всего верней, отвезет нас в город, к психиатру. Ничего, Валерка! Мы зимой с Лёнечкой без посторонней помощи вполне обошлись. И сейчас обойдемся, правда? – Обойдемся, – кивнул Лёнечка, одергивая рукава. – Ну что, тогда пошли за иорданкой к Ефимычу? – нерешительно спросил Валерка. – Да, да! – кивнул Лёнечка. И вдруг затея с этим заговоренным ружьем показалась Валерке удивительно глупой. Ну найдут они его – и что, будут ходить с ружьем наперевес? Передавая его друг другу? Или выберут главного носильщика и стреляльщика? – Только поешьте сначала, – велела Валентина, уходя на кухню. Было, конечно, довольно странно, что после такого чревоугодия, которому ребята предавались ночью, они оказались способны проглотить хоть кусок, однако ничего, проглотили, причем проглоченных кусков батона с маслом, колбасой и сыром оказалось немалое количество! Правда, Валентина почти не ела – казалось, о чем-то думает и эти мысли ее не радуют. – У нас проблемы, – наконец сказала она. – Исчез айсбайль. Бесследно! – Как исчез? – недоверчиво спросил Валерка. – Если хочешь, чтобы чирьи исчезли без следа, приложи к ним вареный и толченый чеснок, – пробормотал Лёнечка. Нашел время чудесить! – Как исчез?! – повторил Валерка. – Не знаю, – пожала плечами Валентина. – Как-то так! Я нарочно с утра пораньше не только в магазин сбегала, но сначала зашла к нам с мамой Мариной домой. Думаю, пусть айсбайль зимнее оружие, но я его возьму с собой на всякий случай. Он у меня в верхнем ящике письменного стола лежал, ну ты знаешь, – взглянула она на Лёнечку. – Да только не оказалось его там! – Ну, наверное, твоя мама Марина куда-нибудь перепрятала, – сказал Валерка. Однако Валентина взглянула на него уничтожающе: – Во-первых, я все перерыла, все пересмотрела. И в кладовке, и в шкафах, и на шкафах, и под диванами – везде, короче! А главное – ну с какой стати маме Марине его перепрятывать, причем даже не сказав мне?! – Да ну брось! Убрала куда-то и забыла сказать, – пожал плечами Валерка. – С женщинами такое бывает. У меня мама вечно что-нибудь куда-нибудь переложит, а мы с отцом потом найти не можем. И твоя мама Марина такая же. Не вижу, из-за чего на стенку лезть. – А кто тут лезет?! – возмутилась Валентина. – Да ты, – улыбнулся Валерка. – Ну хватит, правда, так переживать из-за ерунды! Валентина пробурчала: – На самом деле я совершенно не из-за айсбайля переживаю. – А из-за чего? – изумился Валерка. Валентина насупилась и промолчала, убирая со стола. Валерка покосился на Лёнечку: может, он что-нибудь понимает? Но тот таращился в потолок и все одергивал свои несчастные рукава. Валентина зыркнула на него исподлобья, потом еще раз… Очень неравнодушно зыркнула! А Лёнечка на нее и не взглянул. Тогда Валентина сердито отшвырнула посудное полотенце и вышла их кухни. «Кажется, у этих двоих какие-то тёрки, – подумал Валерка. – Может, у них роман в зачаточной стадии? Может, они отношения выясняют и чувства проверяют? Может, Лёнечка ко мне ревнует? Вот уж полная ерунда! Надо как-то дать ему это понять… ну объяснить, что Валентина мне вообще до лампочки, не более чем Валюшка-подружка, ведь после Ганки я ни на кого и смотреть не могу! Но как ему дать это понять? Про Ганку рассказать? А как про нее расскажешь?! Никак!» – Вы долго там животы будете набивать? – раздался нетерпеливый голос «Валюшки-подружки». – Если решили идти на кладбище, то надо до вечера обернуться. Ночью я туда ни за какие коврижки не потащусь! Ребята поспешно встали из-за стола. За окном было ветрено, облака то собирались, то развеивались; Валерка и Лёнечка снова надели ветровки, как вчера, а Валентина свою так и не снимала. Лето натурально задерживалось. Хотя, с другой стороны, сегодня 31 мая, еще весна, можно сказать… Когда вышли на улицу, Валерка невольно замедлил шаги, начал оглядываться. А вдруг с двоеглазкой ничего не случилось? Вдруг он сейчас прибежит и подставит пыльную голову под ладонь? Но нет, никто не появился, и Валерка загнал боль и страх в тайники души. До старой больницы дошли быстро. Она являла собой весьма причудливое зрелище: на крыше кое-где проросла трава и даже качались тоненькие тополя, стены облезли, зато в некоторые окна были вставлены стеклопакеты в обрамлении комьев неопрятно-желтой застывшей строительной пены. – Начинали делать ремонт, – пояснила Валентина. – Кое-где окна заменили, а потом все бросили. С противоположной стороны везде старые рассохшиеся рамы. – Со стеклопакетами лучше, – сказал Валерка. – Зимой стекла не замерзают. – Когда как! – многозначительно провозгласила Валентина. – Всякое бывало! Она явно хотела, чтобы Валерка начал расспрашивать, какое именно всякое бывало, но тот решил не нервировать мрачно помалкивающего Лёнечку, не давать ему лишних поводов для ревности, а потому перевел разговор на другое: – Неужели здесь кого-то лечат?! – Работают два-три кабинета, самые приличные. Михаил Иванович прием ведет, Марина Николаевна ему помогает, а всех остальных врачей в другие больницы перевели или сократили, – рассказывал Лёнечка, поднимаясь на крыльцо и открывая тяжелую обшарпанную дверь. Валерка обратил внимание, как опасливо Валюшка обогнула большой ясень, росший у крыльца. Боится, что дерево упадет и придавит ее, что ли? Или с этим ясенем связаны какие-то прошлогодние приключения, вот она и боится? А ночью на кладбище храбрости ей было не занимать! Забавная все же публика – эти его новые друзья… – Ребята, что-то я не пойму, – сказал Валерка. – Марина Николаевна вроде бы в Нижний уехала, Михаил Иванович дома спит, то есть приема нет. А почему тогда больница не заперта? – Ну так ведь сторож на месте, – буркнул Лёнечка. Ребята вошли в длинный пустой коридор. На стене висело старое-престарое, поблекшее, вдобавок потрескавшееся зеркало. Лёнечка и Валентина прошли мимо, старательно отворачиваясь. Валерка в зеркало заглянул, но узрел лишь весьма отдаленный намек на собственное отражение. |