Книга Драгоценный камень, страница 67 – Норма Бейшир

– Вот именно, тебе это кажется, – угрюмо заметил Флеминг. – А вот мне по-прежнему кажется, что ты преувеличиваешь.

– Ничуть не преувеличиваю, папа.

– Однако если бы ты выбросила из головы Джордана Филлипса… – Флеминг надел шлем и застегнул его на подбородке.

Джилли отвернулась.

– Почему ты всегда упрекаешь меня в этом? Почему считаешь, что это только моя вина?

– Но, Джиллиан, ты даже не попыталась создать нормальную семью. Вот и сейчас, когда этот ребенок сблизил бы вас наконец, успокоил обоих, ты думаешь только о том, чтобы сделать аборт.

– Папа, я знаю, ты любил маму. Бабушка рассказывала, как вы встретились, как полюбили…

– Давай вернемся к существу вопроса, Джиллиан. – Флеминг уже начинал нервничать.

– Ты любил ее очень сильно. Почему же ты хочешь, чтобы я вместо настоящей любви довольствовалась суррогатами?

– Джилли, девочка моя, пойми, – напряженно проговорил Флеминг, – любовь не может длиться вечно. Чем раньше ты это осознаешь, тем лучше для тебя. – Он повернул свою лошадь и отъехал, не попрощавшись.

– Вот это сюрприз! – удивился Макс, входя в квартиру. – В кои веки раз моя дорогая женушка дома и ждет меня.

Джилли обернулась:

– Пожалуйста, не обольщайся. То, что я сейчас здесь, просто случайность.

– В самом деле? – Он попытался поцеловать жену, но она увернулась. От Макса сильно пахло спиртным.

– Ты выпил?

– Представь себе, да. – Он направился к бару. – И намереваюсь сейчас продолжить. Тем более что есть повод.

– У тебя в последнее время всегда есть повод. – Джилли грустно усмехнулась. – Впрочем, пей, мне-то какая разница.

– Вот это жена! – Макс налил себе двойное виски, выпил залпом и налил еще. – Настоящая любящая жена. Ну разве я не счастливчик?

Джилли поморщилась, почувствовав, как накатывает волна ужасной мигрени.

– Оставь это, Макс. У меня сегодня нет настроения.

– Можно подумать, что когда-нибудь ты была в настроении. – Он опрокинул в горло содержимое бокала. – По крайней мере при мне.

– А к чему мне это?

– Забавно… – Макс нервно потер руки. – Я всегда полагал, что жена должна чувствовать определенную… ответственность…

– А по-моему, – холодно прервала его Джилли, – оба супруга должны чувствовать одинаковую ответственность.

– Ну что мы за чудесная пара! – Он снова наполнил свой бокал. – Настоящие любящие супруги.

– Лучше не бывает. – Джилли посмотрела на него. – А уж какими мы с тобой будем замечательными родителями! Верно?

Макс горько рассмеялся:

– Снова за свое?

– Я беременна.

– Это дешевая шутка, дорогая Джилли.

– Вот наш с тобой брак – это действительно дешевая шутка, – устало проговорила она. – А то, что я сказала, – не шутка. К сожалению.

Он сузил глаза.

– Повтори, пожалуйста.

– Ты что, не понял, Максвелл? – Джилли очень не нравилось, как он смотрит на нее. – Я беременна. Утром была у доктора. И удивлена не меньше, чем ты…

– Дрянь! – прошипел он и влепил ей пощечину. – От кого?

– От тебя… Он наш…

– Лжешь, шлюха! – Макс снова ударил ее по лицу. Джилли упала на диван и, защищаясь, подняла руки. – От кого?

– Это твой ребенок! – вскрикнула Джилли, трепеща от страха.

– Ах вот оно что! – Он поставил жену на ноги, ухватившись за ее красную шелковую блузку. – Так чьего ублюдка ты носишь в себе?

– Твоего…

– Думаешь, меня можно вот так запросто одурачить? – Его глаза остекленели от злобы. – Но все равно ты не произведешь его на свет! – Макс ударил ее кулаком в живот.

Джилли вскрикнула от боли.

– Захотела выдать его ублюдка за моего! – закричал он и ударил ее снова. – Не выйдет!

– Макс, послушай меня, пожалуйста!.. – взмолилась она.

– Это ребенок Джордана? Мне уже давно следовало прикончить этого негодяя!

– Я не была близка ни с кем, кроме тебя…

– Дрянь! Думаешь, я такой дурак? – Макс снова нанес ей несколько сильных ударов.

– Макс, выслушай меня… – тихо всхлипнула она.

– Хватит мне слушать твое вранье… твое и Филлипса! – Он снова ударил ее.

Последнее, что помнила Джилли, это ужасную боль… и ощущение влаги между ногами. Потом она потеряла сознание.

Джилли пришла в себя уже в госпитале и вначале даже не поняла, где находится.

Постепенно она осознала, что это не дом. У нее отлегло от сердца. Видно, Господь сжалился над ней и не позволил Максу довершить свое черное дело.

В области живота Джилли ощущала тупую боль, в затылке пульсировало.

– Где… я? – спросила она слабым голосом.

– Ты в госпитале, Джиллиан, – отозвался отец.

– В госпитале… – Она повернула голову, чтобы увидеть его. Он сидел на стуле возле постели. Таким бледным Джилли никогда его не видела. – Как я сюда попала?

– Тебя привезли полицейские. Их вызвали соседи. Когда они приехали, ты была без сознания, а Макс… он сейчас в тюрьме. – Отец помолчал. – Что случилось?

– Я просто послушалась твоего совета, – ответила Джилли, глядя в потолок, – и сказала ему, что беременна. Макс был пьяный… и не поверил, что ребенок его. Я даже не успела ему сказать, что хочу сделать аборт… Он решил позаботиться об этом сам. – Она надолго замолчала.

– Как только ты поправишься, мы подадим на Макса в суд, – сказал Флеминг.

– Первым делом мне нужно с ним развестись. И как можно скорее.

Сингапур, май, 1988

– Мы возвращаемся в Штаты, – сказал Хиллер жене. – Сегодня.

– К чему такая спешка? – спросила Надин, впрочем, без особого интереса. Она стояла возле открытого гардероба и размышляла, что надеть. Они только вчера прилетели и поселились в этом отеле «Шангри-Ла», ^[36] а команде «Уайт Тимберс» предстояло играть завтра.

– Бизнес, – бросил он, не поднимая головы от газеты. К завтраку Хиллер почти не притронулся.

– Ты всегда занимаешься бизнесом, но игры «Уайт Тимберс» до сих пор не пропускал. – Надин выбрала сапфирово-голубое платье от Валентино и положила его на кровать.

– А сейчас у меня возникли серьезные проблемы, и мне нужно быть дома, – отрезал Хиллер.

Надин удивленно взглянула на него: