Книга Благословение, страница 33 – Джуд Деверо

- Я тоже, - сказала Эми, но в голосе ее совершенно не слышалось усталости.

- Хотя, - медленно сказал Джейсон, - мы могли бы разжечь камин, - если бы удалось открыть заслонку, - пожевать немного попкорна, и вы могли бы рассказать мне, что вам больше всего понравилось на сегодняшнем балу.

- Разожгите камин. И я согласна на попкорн, - кивнула Эйми и поспешила на кухню.

Камин разгорелся, хотя и не без дыма, в рекордно короткое время, и Джейсон с Эйми уселись перед ним на полу, рядом с бочонком воздушной кукурузы с маслом и двумя стаканами воды со льдом.

- Так о чем вы спорили с Дэвидом? - спросила она.

- На этот раз не спорили, - буркнул Джейсон. - Что вы думаете о платье той блондинки?

- Я думаю, что она могла бы быть хорошей матерью.

Джейсон уставился на Эйми.

- С таким аппаратом, как у нее, она могла бы производить много молока, - бесстрастно заметила Эйми, вызвав у Джейсона улыбку.

- Сплошной пластик.

- Откуда вам известно?

- Я танцевал с нею, помните?

- Так вот почему Дэвид ушел так рано и меня отвезли домой вы? - смеясь, спросила Эйми. - И не смейте говорить мне, что его срочно вызвали в больницу.

- Расхождение во мнениях, - скупо заметил Джейсон.

Эйми задержала взгляд на огне в камине.

- У меня весь вечер было такое ощущение, словно вы знаете что-то такое, чего не знаю я, - тихо проговорила она.

- Сейчас Рождество, и у всех нас свои секреты.

- Правильно. И нечего посвящать в них глупую маленькую Эйми.

- О чем вы говорите?

- Так, ничего особенного. О чем вы шептались с моей свекровью?

- Я напоминаю вам параноика? - спросил Джейсон, пытаясь ее отвлечь. - Вы хорошо провели время?

- Да, - неуверенно согласилась Эйми.

- В чем дело? - спросил он с полным ртом попкорна.

- Этим вечером чего то не хватало.

- И чего же? Вы были там самой красивой женщиной.

- Вы мне льстите. Нет, было что-то еще. Это было… Одним словом, в туалете была одна женщина.

- Что за женщина? Она сказал вам какую-нибудь гадость?

- Нет, она говорила о вас. Джейсон помолчал, прежде чем заговорить снова.

- Она меня знает?

- А если бы знала, это было бы преступлением?

- Зависти от того, что она знает. Так что же она сказала?

- Что вы разобьете мне сердце.

- А… - бесстрастно реагировал он. Не дождавшись продолжения, Эйми при свете камина посмотрела на Джейсона.

- Вы часто разбиваете женские сердца? - мягко спросила она.

- Ежедневно. По воскресеньям два. Эми не засмеялась.

- Что происходит?

- Что вы имеете в виду под этим «что происходит»?

Эйми вдруг закрыла лицо руками и заплакал.

- Прекратите это! Прекратите! Я знаю, что что-то происходит, но меня никто не сделает посмешищем. Порой я думаю, что я сама - смешная шутка.

- Женщина в туалете расстроила вас, не так ли?

Вместо ответа Эйми встала с пола и направилась к спальне.

- Я лягу, - проговорила он голосом, не выражавшим никаких эмоций.

Джейсон остановил Эйми у самой двери, взяв ее за руку выше локтя.

- Почему вы на меня сердитесь?

- Потому что вы часть всего этого. Сегодня… О, вы никогда этого не поймете.

- Я постараюсь.

- Все было так прекрасно! Я понимаю, что это всего лишь избитая фраза, но я чувствовал себя Золушкой. Бедная маленькая Эйми Томпкинс, живущая в доме с протекающей крышей, на настоящем балу жизни! Все выглядели такими красивыми… А драгоценности! Если бы их осветить свечой, поставленной посреди зала, искрящиеся бриллианты залили бы светом весь город. Это было похоже на мечту, на какую-то фантазию.

Джейсон осторожно повел ее обратно в гостиную и усадил на софу.

- Но что-то было не так? Что именно?

- У меня было ощущение… - она подняла на него глаза, полные слез. - У меня было ощущение обреченности. Да, именно так. Я чувствовал, что должно случиться что-то ужасное, чего я не могу предотвратить. Последние дни все было так чудесно, а моя мать предупреждала меня о том, что к хорошему нужно относиться с подозрением. Она говорила, что мы посланы на эту землю, чтобы страдать, а если случается что-то хорошее, то это козни дьявола.

- Это не всегда так, - мягко сказал Джейсон, потом взял ее руку и поцеловал один за другим все пальцы.

- Что вы делаете? - подозрительно спросила она.

- Занимаюсь с вами любовью. Она сердито вырвала свою руку, попыталась подняться с софы, но Джейсон преградил ей дорогу.

- Вы с ума сошли?! - голосом, полным стали, воскликнула Эйми.

- Да, я действительно сошел с ума. - Джейсон снова поднес ее руку к губам и стал целовать тыльную сторону.

- Этой рукой я меняла Максу грязную пеленку и не успела ее помыть, - прозвучал над его головой голос Эйми.

- Вы знаете, как я люблю этого ребенка, - продолжая целовать ей руку, сказал Джейсон. Вопреки себе Эйми улыбалась; но потом положила обе руки ему на плечи и оттолкнула от себя. Когда Джейсон выпрямился, Эйми пристально посмотрела ему в глаза.

- Вы же «голубой», вы не забыли об этом?

- В действительности это не так. Дэвид вам солгал.

Джейсон снова стал целовать ее руку. Эйми опять его оттолкнула, и выражение ее лица говорило о том, что все кончено.

- Хорошо, - заговорил Джейсон, откинувшись на спинку старой софы. - Дэвид хотел, чтобы я пожил у вас и присматривал за Максом, чтобы он смог уводить вас из дому. Он влюблен в вас.

Эйми молчала, и Джейсон повернулся, чтобы посмотреть на нее. Выражение его лица было крайне странным.

- Продолжайте, - потребовала она.

- Дэвид не хотел, чтобы между нами что-то было, и поэтому и сказал вам, что я «голубой».

- Понимаю. Это все?

- Более или менее, - ответил он, нагнулся, чтобы взять с пола стакан воды со льдом, и сделал большой глоток.

- Значит, вы оба меня дурачили? - тихо спросила она.

Джейсон проглотил комок в горле.

- Да, действительно… Да, согласен. Я предполагал только одно: отвадить Йана Ньюсома, но я…

- Что - вы?

- Я полюбил вас и Макса, - ответил Джейсон, глядя не на Эйми, а на огонь в камине. Никогда раньше ни одной женщине не говорил он, что любит ее. У него было такое чувство, что большинство тех женщин, которых он знал в Нью-Йорке, ответили бы на такое признание тем, что схватились бы за калькулятор и попытались вычислить размеры его состояния. Эйми молчала, и он повернулся к ней. Лицо ее было бледным, и она не мигая смотрела прямо перед собой.