Книга Букет для любимой, страница 22 – Вэл Дэниелз

Отем готова была убить себя. Ну что ей стоило сказать такие простые слова, как «Не за что» или «Как я могла не выручить тебя! Ведь ты же отвез меня домой, когда у меня сломалась машина».

— Да, ты права.

— Брэд, я не совсем уверена, что делать с твоим заказом. Вчера вечером я не уточнила. Ты все еще хочешь, чтобы я разослала эти букеты?

Наступившее молчание еще больше усилило ее нервозность.

— Отем, — сказал Брэд таким тоном, будто она его обидела, — ты как-то по-своему все истолковала. Разумеется, хочу. Мой заказ остается в силе.

— Ты не ради меня это делаешь? — Она смущенно кашлянула. — Из милости?

— Я делаю это, потому что хочу, — решительно ответил Брэд. — А разослать подарки я планировал задолго до того, как понял, что есть основания…

— Для милости?

— Я не приемлю этого слова! — резко оборвал он. — Я рад, что мой заказ будет тебе поддержкой. А это не одно и то же. Кроме того, я всегда стараюсь подыскать что-нибудь необычное для подарков моим клиентам.

— Это правда?

— Да. И постоянно что-нибудь покупаю.

— Ты серьезно?

— Ну конечно. — Голос Брэда звучал уже весело. — Несколько месяцев назад я послал некоторым своим клиентам удобные перочинные ножички. Люди, с которыми я работаю, должны знать, что я их помню.

— А!..

— Теперь ты стала отвечать одним словом вместо двух.

Отем отчаянно пыталась подыскать какую-нибудь фразу, в которой было бы больше двух слов. Но ничего, кроме «До свидания», в голову не приходило.

— Ванессу из заказа вычеркнуть? — спросила она, вспомнив, что хотела узнать и о том, как у той дела. — Она не звонила?

— Звонила. А из списка можешь ее вычеркнуть, если только не придумаешь, как переправить ей букет в другой город. Тогда все дополнительные расходы включи в мой счет.

— Она не вернется?

— Она и сама не знает, мне кажется. Но в ближайшее время уж точно не вернется.

— Передай ей мои наилучшие пожелания. — Отем вдруг вспомнила про праздник. — А детский праздник тоже отменяется?

Брэд засмеялся.

— Ну, я смотрю, мы сегодня говорим только о делах.

Отем не стала ему объяснять, что ей так и не удалось обсудить этот вопрос с Ванессой.

— Как понимать все эти твои вопросы? — продолжал Брэд. — Сердишься на меня?

У Отем перехватило дыхание.

— Ни за что я на тебя не сержусь.

Брэд понизил голос.

— Я всю ночь думал, как можно было бы по-другому объясниться с тобой, оставаясь честным.

Отем не знала.

— Хотелось бы…

Брэд молчал, ожидая конца фразы. Но потом сказал:

— Мне бы тоже хотелось.

В ушах Отем отдавался стук собственного сердца, мешая сосредоточиться.

— Ну ладно, не буду больше отвлекать тебя от работы.

— Увидимся вечером, — сказал на прощание Брэд.

— Постой. Сегодня вечером?

— Да. Ты ведь будешь у себя до пяти?

— Наверное. — Мысли Отем заметались. Он что, собирается приехать?

— Хотя подожди. Боюсь, до тех пор я не освобожусь. Что, если я заеду около семи к тебе домой? Так будет вернее.

Отем никак не могла найти подходящего ответа.

— Если ты свободна, давай все-таки пообедаем, — продолжал он. — Я ведь вчера тебе обещал. Поедем куда-нибудь в тихое местечко, посидим. Идет? — Он не давал ей возможности ответить. — Тогда я заеду за тобой около семи. Кстати, обсудим детский праздник. Похоже, роль хозяина у Марсии придется играть мне.

Брэд положил трубку.

— Ну что? — послышался чуть ли не над ухом голос Элейн.

Отем была так озадачена приглашением Брэда, что до нее не сразу дошел смысл вопроса Элейн.

— А, ты о заказах?.. — Отем продолжала где-то витать. — Все заказы, кроме одного, остаются в силе.

— Ну вот, видишь? — самодовольно улыбнулась Элейн. — Вовсе они не из милости сделаны! Как вот и этот. — Она помахала перед носом Отем какой-то бумажкой. — Еще один заказ.

— Да? — Отем выглянула, проверяя, есть ли посетители. Булочная была пуста. — Чей это? — взволнованно спросила она.

— Помнишь высокого светловолосого парня? Он приходит почти каждое утро.

Отем сосредоточенно сдвинула брови.

— Обычно его обслуживаю я, — сказала Элейн, — поэтому ты можешь его и не помнить. У него еще татуировка на руке. Правда, ты могла ее не видеть. Последнее время он ходит в затрепанной джинсовой куртке.

Отем было безразлично, знает она его или нет.

— А какой букет он хочет?

— Ко Дню Святого Валентина. Говорит, встречается со своей девушкой недавно и дарить ей украшения и цветы неудобно. Он не хочет, чтобы у нее сложилось превратное представление, — с неодобрительной гримасой добавила Элейн.

— Так что тебя волнует? — улыбнулась Отем. — Что какой-то парень боится связывать себя обязательствами? Тоже мне открытие!

— И правда, какое нам до него дело? Главное — он покупает у нас букет. — В глазах Элейн блеснул знакомый огонек. — Но между нами, я надеюсь, девчонка бросит его на другой же день, как получит этот букет.

— Элейн! — с притворным негодованием воскликнула Отем. — Ты хочешь сказать, она будет недовольна моим букетом?

— Ладно, ладно, — чувствуя свою вину, примирительно сказала Элейн. — Давай не будем умничать.

— Да, действительно, — согласилась Отем. — А теперь пошли. Работы у нас сегодня невпроворот!

* * *

В этот день Элейн надолго задержалась в булочной. К пяти, когда уже и Отем собралась уходить, половина печенья для букетов Брэда была испечена. Оставалось только его украсить, но эту работу Отем отложила на утро. За три часа, что провела в булочной одна, она многое передумала и решила, что вечером никуда с Брэдом не поедет.

Его вчерашнее честное признание не принесло желаемого успеха. Но за бессонную ночь он наверняка придумал что-то другое. И сегодня Отем могла бы не устоять.

Согласись она на предлагаемые Брэдом отношения, страданий ей не избежать. С Брэдом — она это чувствовала инстинктивно — ее ждут постоянные страдания.

У них обоих определенные цели. И она будет круглой дурой, если откажется от своих устремлений и не перестанет встречаться с Брэдом иначе как по делу.

Перед тем как уйти домой, Отем позвонила в секретарскую службу и оставила для Брэда сообщение.

— Мы ориентировочно договорились вместе пообедать, — сказала она телефонистке, — но я вспомнила, что буду занята. Постарайтесь, пожалуйста, передать ему это сообщение до шести часов. Не хотелось бы, чтобы он проделал весь длинный путь напрасно.