Онлайн книга «Жизнь на грешной земле»
Алена помолчала. — Можно посмотреть на него… этого атамана? — Зачем? Алена улыбнулась старику, положила руки ему на плечи. — О, Аллах! Зачем ты дал мне такое влюбчивое сердце! Начальник гребцов — свирепого вида турок, за поясом которого звенели кандалы и болталась связка ключей, хлестанул плетью какого-то невольника. — Шевелись, вонючая свинья! Грязный трюм чуть освещен двумя тусклыми светильниками. Алена в своих роскошных одеждах идет по трюму вслед за начальником гребцов, прикованных к своим веслам. За Аленой молча бредет сам Урхан Гази. Звенят цепи, скрипят весла, тяжело дышат, обливаясь потом, обнаженные до пояса невольники — истощенные, заросшие, спины в темных рубцах. — Вот он, моя радость, — указал старик на широкоплечего гребца, все тело которого было исполосовано глубокими шрамами. — Волжский и донской атаман Иван Кольцо. Кольцо внимательно поглядел на Алену, в глазах его промелькнул вопрос, однако он не узнал ее. — Атама-ан, — презрительно проговорила Алена. И добавила насмешливо: — Эти рубцы у тебя от плетей, что ли? Вопросительное выражение в глазах Ивана сменилось бессильным бешенством. — Вижу, если бы мог, ударил бы меня… — Не-ет, — прохрипел Иван Кольцо. — Я бы тебя, подстилка турецкая, на куски изрубил. Алена повернулась к своему повелителю: — Такого и в самом деле только в пищу тигру кинуть. — Как вернемся из путешествия, я это сделаю, моя радость. Алена повернулась и пошла. Урхан Гази бросил через плечо: — А пока дайте ему за дерзость двадцать плетей. Начальник гребцов принялся остервенело хлестать Ивана. Алена и старый ювелир поднялись на палубу. — Ты покорил меня, мой повелитель, своей щедростью и добротой… Сегодня будет ночь любви. — О, если б я мог, я бы голыми руками подвинул солнце к вечернему горизонту! — воскликнул любвеобильный старик. — Агаджа, не балуй. Мария, полуголая, сидела на коленях у начальника гребцов и, запрокинув голову, хохотала. Турок ловил губами ее рот. — Идем в постель, моя прелесть… На столе стоял кувшин с вином, фрукты. — Давай еще выпьем, — сказала Мария. Турок налил из кувшина. Оба выпили. Мария снова захохотала, турок сорвал с нее остатки одежды, поднял девушку, швырнул ее на ложе… На стене висели плеть и пояс начальника гребцов с ключами от невольничьих цепей. Агаджа, запрокинув куцую бороду, храпел на всю каюту. Мария выскользнула из-под одеяла, накинула одежду, торопливо отстегнула ключи, вышла за дверь… По палубе прохаживался стражник. Услышав скрип, повернул голову. — Агаджа уснул. Просил до утра не будить. — Слышу, как он сладко храпит, — кивнул стражник. — Персик сладкий, дай и мне от себя хоть маленький кусочек. Мария поднесла к носу его кулак. — Молчу, молчу, — отступил стражник. — Шутка… …Тихонько отворилась дверь, в каюту Алены проскользнула Мария. Алена, уже одетая во все черное, вопросительно поглядела на служанку, та утвердительно кивнула. — Умаялся, бедняга, — кивнула Алена на спящего в ее кровати ювелира. — У дверей два стража стоят. Да один на палубе бродит. — Знаю. Давай, как договорились. Они встали по обе стороны кровати. Старик, приоткрыв рот, спал, лежа на спине. Не снимая с него покрывала, женщины с обеих сторон накинули на турка привязанные к краю кровати ремни с пряжками. Мария подала Алене конец ремня, та крепко затянула его на груди, а старик даже не пошевелился. Женщины таким же образом затянули второй ремень на животе, третий на ногах… Урхан Гази не просыпался. — И впрямь вконец израсходовался, — насмешливо проговорила Мария. — Заткни ему рот, а то заорет, — бросила Алена. — Тюремный палач не проснется? — Не должен. Сильно перепился. Эх, кабы сонного порошка бы! — Где его взять? Ладно, давай ключи. — Этот от люка вот. Ну а дале-то мы что будем? — спросила Мария, подавая ключи. — Ох, не знаю. — Алена откуда-то из вороха одежд достала небольшой кинжал. — Дальше пусть атаман Кольцо думает. Помоги мне. Мария пододвинула стол к небольшому окошку каюты, Алена встала на него, тихонько открыла створки, выглянула. — Ну, Мария… такого случая больше может и не быть. — С богом, Алена… Алена ногами вперед полезла в проем окна, скрылась. Мария скрутила жгутом платок, сложила жгут вдвое и засунула в рот турку. Тот открыл глаза, дернулся, зарычал замотал бородой. — Ну, ну, сердечный, угомонись маленько, ведь и так устал, — ласковым голосом проговорила Мария. Новый взрыв ярости отнял у турка последние силы. Судно с поднятыми веслами и убранными парусами было недвижимо. Ночь стояла звездная, светлая. Берегов не было видно. Алена темной тенью скользнула вдоль борта… приблизилась к люку в трюм. Крышка люка была на ночь заперта сверху хитроумным замком, продетым в толстые железные петли. Алена нагнулась было над замком, как сбоку осветилось окно в капитанской каюте. Алена отпрянула к какой-то стенке, затаилась. Открылась дверь, на палубу вышел знакомый уже маленький турок. Тотчас возле него оказался стражник. — Все ли спокойно? — спросил капитан. — Спокойно, капитан. Наш повелитель греется в объятиях своей невольницы, Агаджа побаловался с ее служанкой и сейчас храпит, как сорок разбойников. Гребцы спят. Они подошли к люку, капитан, едва не касаясь Алены, нагнулся, подергал замок. И оба пошли дальше. — Что-то уж больно ночь тихая. Боюсь я таких ночей… Когда голоса стихли, Алена снова нагнулась над люком. Чуть звякнув ключами, отомкнула замок, с трудом приподняла крышку люка. Скрылась, тихонько опустив за собой люк. Трюм освещался единственным маленьким светильником. Гребцы спали тяжелым сном, скрючившись на скамьях и возле них. Алена выглядела Ивана Кольцо, подошла к нему, тронула за плечо. Тот открыл глаза, непонимающе поглядел на Алену, потер глаза кулаками. — Дьявольщина! Снится мне, что ли?! — Не снится. Вот… — И она протянула ему связку ключей и кинжал. — Что это? — в первую секунду не понял Кольцо, потом глухо вскрикнул, схватил одной рукой ключи, другой — кинжал. |