Книга Сандаловая луна, страница 20 – Уинни Мэй

— Можешь и не шлепаться, это дела не меняет. Большинство девушек воротят нос от фермы.

— Стэн… мой отец никогда не говорил тебе, что он был фермером? — осведомилась Джулия, подавив приступ гнева. — Фермеры, рейнджеры заняты примерно одним и тем же? До смерти матери я жила на ферме. Жаль, что мне пришлось уехать оттуда.

— Стэн никогда не рассказывает о себе. — В голосе Гранта скользнули нотки удивления, но чуткость и внутренняя деликатность не позволили ему пуститься в расспросы.

Джулия дала волю своим чувствам.

— Точно, — начала она, не узнавая свой тихий, сдавленный голос, — он не любит говорить о себе. — В ее зеленых глазах мелькнула странная неуловимая тень. — Он отвернулся от жизни… и от меня… когда мама ушла из его… из нашей жизни. Он забыл обо мне, с этим мне пришлось мириться и жить дальше. Естественно, это была шикарная школа для избранных. Отец полагал, что находится передо мной в долгу. И сделал то, что считал правильным и нужным. — Она подняла руку и медленно провела по шее и затылку, пытаясь снять напряжение. — По-моему, он был бесконечно одинок. Он потерял себя. Но ему повезло. Он обрел покой и умиротворение в той жизни, которую для себя выбрал. Одинокой и потерянной оказалась я. Представь: одна на всем белом свете, без дома, без семьи… Много, много лет подряд. Только одна шикарная школа сменялась другой. — Джулия резко отвернулась. — Не знаю, зачем я тебе это рассказываю. Нет, кажется, знаю! Хочу тебя кое о чем спросить. Неужели ты всерьез осуждаешь меня лишь за то, что я хотела переделать, украсить свой дом, который, наконец, у меня появился впервые за целую вечность? — Она сделала несколько шагов, откинула за спину волосы. — Идея отдать меня в пансион принадлежала отцу. Я стремилась угодить ему и не стала с ним спорить. Он отправил меня в «Сад азалий». Именно такой способ он выбрал, чтобы, как ему казалось, крепче привязать меня к себе. Он не хотел потерять меня, хотя в реальности нас ничего не связывало. Он боялся лишиться дочери так же, как лишился жены. Он превратился в одержимого человека, как ты в женоненавистника! — Джулия осеклась.

— Ты что-то сказала о женоненавистнике? — Голос Гранта звучал сухо и холодно.

Джулия подняла на него испуганные глаза.

— Прости! Я сморозила дикую глупость. Прости меня, мне ужасно жаль! У меня что-то шалят нервишки.

Воцарилась тишина. Минута за минутой проходили в гробовом молчании. Длинные занавеси колыхались на ветру, с тихим шорохом скреблись по плотной поверхности белого покрытия.

— Что за ферма была у Стэна? Чем он занимался?

— Выращивал тростник на северном побережье. Там повсюду были змеи. Родители даже питона видели. Он ползал в зарослях тростника. Я помню дом с толстыми стенами, высокое крыльцо с колоннами, массивную входную дверь, тишину и прохладу комнат.

Внезапно Джулия осознала, что Грант стоит близко-близко и смотрит на нее, печально и ласково.

— Пойдем, я провожу тебя наверх, — тихо и спокойно промолвил Грант. — Если хочешь…

— Хочу, — пролепетала она. — Твоя мать показала мне свои апартаменты. Потрясающее зрелище! И спальня, и гардеробная с множеством шкафов и ящиков.

— Когда отец с матерью переедут в новый дом, эту комнату никто не займет. Она предназначена невесте, которую я, как родители надеются, когда-нибудь найду. Возможно, их это сильно разочарует, но комната будет долго пустовать. — Он пожал плечами. — Когда осмотришь все наверху, можно будет пропустить по стаканчику. После ленча я вернусь к маленьким крокодилам. А ты? — Вопрос повис в настороженной тишине.

— Я? — наконец переспросила Джулия, прищурившись. — У меня все по плану: во второй половине дня буду помогать Леону на выставке.

— Понятно. Значит, все по плану. Ну ладно, пойдем.

Аперитив ждал их на боковой веранде. Они устроились на плетеных табуретках с красными подушками. Бар находился возле стеклянных дверей, ведущих в гостиную, и Джулия вновь уловила запах персидских ковров. Грант налил ей шенди, а себе пива.

Дремотно шелестел сад. Солнечные лучи пронизывали шпалеру, увитую ползучими растениями. По изразцовому полу веранды скользили зыбкие тени и теплые блики.

После ленча Грант отвез Джулию назад в город. Он остановил машину возле входа на выставку и повернулся к своей спутнице.

— Почти три часа, — заявил он, — тебя уволят за опоздание.

Она улыбнулась.

— Спасибо за ленч. Я чудесно провела время. Я в восторге от твоих родителей. Ваш дом потряс меня до глубины души.

— Очень рад.

Джулия не могла глаз отвести от Гранта, какая-то необъяснимая сила влекла ее к нему. Она смутно чувствовала, что в нем произошла перемена, сути которой она не понимала. Грант вновь был напряжен и подавлен.

— Что ж, пора возвращаться, — деловито обронил Грант. — Лучше поздно, чем никогда.

По пыльному газону они отправились к оживленному людскому муравейнику. Джулию поразила странная мысль: пока они с Грантом кайфовали на лоне природы, среди буколических лугов и пастбищ, здесь ни на секунду не замирало бурное кипение жизни. Им не оставалось ничего иного, как вернуться в реальность.

— Ты даже не представляешь, — оживленно произнесла Джулия, — сколько у Леона дел на выставке. Но он заставил о себе говорить.

— Кто бы мог подумать! Прекрасно, тем лучше для него!

Возле сельскохозяйственного сектора Грант задержался.

— Мой отец часто сюда наведывается. А мать, скорее всего, посетит павильон Леона.

— Замечательно, тем лучше для нее, — вторила ему Джулия. — А что в этом такого? Что, по-твоему, супруга фермера не должна обладать хорошим вкусом и любить изысканные вещи? О, как ужасно иметь такую жену! — Джулия нахмурилась, отвернувшись в сторону.

— А разве я говорил, что мне подходит такая жена?

Неожиданно Грант подступил к ней ближе и ласково провел костяшками пальцев по ее подбородку. И тут же все испортил, насмешливо обронив:

— Тебе стоит поторопиться. Твой бойфренд наверняка заждался.

В ярмарочной «галерее» Леона царило настоящее столпотворение.

— Не понимаю, зачем мне все это надо, — вместо приветствия буркнул Леон, даже не удосужившись расспросить Джулию о поездке на ферму. — Люди толкаются, хватают предметы руками, задают дурацкие вопросы — ужас! Ну и как ты провела время на лоне природы, дорогая?

— О, чудесно! Зря ты не поехал, был бы приятно удивлен. Старый особняк в капском стиле, потрясающие антикварные вещи, роскошная мебель, ковры, картины.

Вечером Леон пригласил Джулию на ужин, а позже они танцевали в очень дорогом заведении.

Проводив Джулию до дверей тетушкиного дома, Леон, как всегда, пришел в ужас от находящегося в упадке здания.

— Ну почему Джейк не предпримет никаких мер? В чем проблема?