Онлайн книга «Кошки-мышки»
— Дети высохнуть? — Варежки! Та всегда была умная и… — Глупая. Дальше. — У нас на работе женщина, родом из Семипалатинской области, едет на родину в эти каникулы, говорит, в их детдомах страшная картина, не хватает элементарного. — Семипалатинск — это где? — Разве важно? Бывший СССР. — Майка, что требуется? — Женщина согласна взять вещи для сирот, багаж. — И? — Надо оплатить багаж, во-первых. А во-вторых, купить необходимое. — Книжки детские обязательно. Если у ребенка есть тяга к знаниям, то без книжек ему не развить потенции. — Хорошо, и книжки куплю. Лида? — Да? — Что ты меня мучаешь? — А ты попробуй, зараза: сколько мне не жалко? — Лидочка, я ведь не для себя! — Сумма? — У меня все посчитано и записано, — выкладывала Майка передо мной листочки. — В двух вариантах, для младшей и средней группы, или только для младшей… — Обе группы, — сказала я, не гладя на ее каракули с чумовыми сокращениями. — Две тысячи евро, — выдохнула Майка. — В Москве до вокзала Саша доставит, а в Семипалатинске такси недорого… — Уговорила, плачу. Плакал мой новый полушубок из рыси, который хотела купить в конце сезона. Но чего стоит благотворительность, если она вам ничего не стоит? — Кстати, о Саше. Майка, ау? Подруга что-то чиркала на своих листочках: — Да, да… — Твои бухгалтерские способности да на пользу… — Обществу? Ведь так и есть. Ты чего-то хотела? — Чаю без слабительного. И поговорить о Саше. — Правой рукой достаешь из шкафчика пакетики с чаем, под левой рукой чайник и чашка, сама, сама, сама… не маленькая. — Майка! — Да-а-а… — Или ты со мной общаешься, или семипалатинскому детдому не видать моих кровных. — Общаюсь. — Майка по-ученически сложила руки поверх листочков. — Да? Ее мысли, конечно, были в далеком детдоме. Поэтому на запевы времени не стоило тратить. Быка — за рога. — Саша очень симпатичный мужчина. Но, Майка, он вовсе не вузовский работник, а водитель автобуса экскурсионного. Что не исключает и не умаляет его потрясающих знаний французской… На полуслове замолчала. Потому что Майка не выказывала ни капли удивления. — Знаю, — кивнула моя подруга. — Откуда? — Видела его документы. — Какие документы? — Обычные, из кармана. — Майка! Ты шаришь по чужим карманам? — Так получилось. Еще не полностью растворившийся румянец стал снова наливаться. — Не оправдывайся. Это у тебя в крови. Помнишь, выворачивала карманы пьяного Максима? Хотя почему бы в самом деле не проверить документы мужика, с которым спишь. — Я не проверяла специально! Так получилось. Саша был в ванной. Зазвонил его сотовый телефон. Вдруг что-нибудь срочное? Телефон в кармане, хотела достать и отнести ему, а там удостоверение и пропуск. — Ладно, ладно, не красней. И твоя реакция? — Мне было стыдно. — Я не про то, что нехорошо чужие карманы обыскивать, а про специальность Саши. — Специальность не имеет никакого значения. — Вот и я ему твердила. — Вы встречались? — Приезжал ко мне сегодня в офис. Плакал на моей груди, промочил кофту насквозь. — Лида, я тебя уже много раз просила: когда преувеличиваешь, заранее предупреждай. Саша действительно плакал? — Фигурально. Похоже, очень переживает из-за того, что его социальный статус ошибочно завышен. Кажется, он неплохой мужик и от тебя без ума. А ты, Майка? — Мне страшно. Мне все время страшно. — Чего? Не понимаю. Ты его любишь? — Очень. Стараюсь — меньше. Как ты говорила: не стелись, держи дистанцию, оставайся загадочной. Не могу я загадочной на дистанции! Значит, опять случится как с Владиком и Стасиком. Мне страшно, не переживу. Саша — исключительный, особенный, уникальный. Если он меня бросит… — захлюпала Майка. — Погоди! Саша тебя бросать не собирается. Напротив, страстно желает. — Но ведь ты знаешь мои ужасные недостатки, сколько раз про них твердила. А я ничего с собой поделать не могу! И все время думаю: бросит меня… через сколько? Через полгода, год, два или — месяц, неделю? — Дура! — воскликнула я. — Знаю, — ответила Майя. Хотя обозвала я не подругу, а себя. Надо же так заморочить Майке голову, чтобы отравить блаженное время начала любви! Благими намерениями вымощена дорога в ад, как известно. Свою дорогу прокладывать — одна статья. Вольному воля. Но другого — близкого, любимого — толкать в отчаяние, предрекать несчастья! За это надо кастрировать, как лихачей на дорогах. — Ой, Лидуся! У тебя такое лицо сделалось! — всполошилась Майка. — Женщин кастрируют? — сдавленным голосом спросила я. — О чем ты? Наверное. Да, точно. У одной женщины в нашей конторе был рак, удалили матку и придатки. Называлось операция кастрации. Лида, говори со мной просто и по-человечески! — Согласна. Кастрируй меня. — Чего? — Готова понести любое наказание, лишь бы ты забыла мои чудовищно глупые измышления. Майка! Живи на полную катушку! Радуйся, счастливлей… не так, как по-русски? Радость — радоваться. Счастье — счастливлеться… И слова-то не придумали! Бытие у нас! Мне настолько хотелось облегчить, скрасить Майкину жизнь, что взбрело действовать от противного. Майка всегда забывала о своих горестях, когда у меня возникали проблемы. Она, уникальный человек, драгоценная подруга, странным образом лечится от собственных невзгод моими трудностями. — Майка, от меня, кажется, Максим ушел, — протянула голосом, пропела жалостно, проблеяла. И она снова удивила меня. Майка должна была всплеснуть руками, заохать, закудахтать, запричитать. Испугаться, паниковать, успокаивать, разубеждать, суетиться, нести околесицу, трястись, вибрировать зримо. Вместо этого подруга отвернулась, уставилась в угол и полувопросительно произнесла: — Возможно, у Максима был повод. — Чего-чего? Что ты несешь? Смотри на меня! Почему все время глаза отводишь? Майка нехотя повернулась. — Говори! — потребовала я. |