Онлайн книга «Проклятие семьи Грин»
|
– Не больше двадцати секунд. И я все время стояла прямо за дверью. К тому же она была открыта, и, если бы кто-то зашел в комнату, я бы услышала. – Женщина отчаянно защищалась от брошенного Маркхэмом намека на халатность. Следующий вопрос задал Вэнс: – Вы видели в передней кого-нибудь еще? – Никого, кроме доктора Вонблона. Когда я крикнула мисс Аде, он надевал пальто. – Он сразу ушел? – Ну да… – Вы видели, как он выходил? – Н-нет. Но он уже надевал пальто и еще раньше попрощался с миссис Грин и со мной… – Когда? – Минуты за две до этого. Я столкнулась с ним, когда он выходил от миссис Грин, а я принесла бульон. – А собака мисс Сибеллы? Вы не заметили ее где-нибудь в коридоре? – Нет, при мне ее там не было. Вэнс сонно откинулся в кресле, и Маркхэм снова взял дознание на себя: – Мисс О’Брайен, сколько вы оставались в своей комнате после того, как позвали мисс Аду? – Пока дворецкий не сказал, что меня зовет доктор Драмм. – Сколько времени прошло? – Минут двадцать. Может, чуть больше. Маркхэм задумчиво курил. – Да, – заметил он наконец, – ясно, что морфий каким-то образом добавили в бульон… Мисс О’Брайен, вам лучше вернуться к доктору Драмму. Мы подождем его здесь. – Черт! – прорычал Хис, когда сиделка ушла наверх. – Наша лучшая сотрудница. И провалила задание! – Не так уж она его и провалила, – возразил Вэнс, лениво разглядывая потолок. – Всего-навсего вышла на несколько секунд в коридор, чтобы позвать юную леди на утренний бульон. И если бы морфий не подсыпали сегодня, это случилось бы завтра или послезавтра. Собственно говоря, милостивые боги к нам исключительно благосклонны, как к греческому войску под стенами Трои. – Они будут к нам благосклонны, – заметил Маркхэм, – если Ада поправится и расскажет, кто заходил в ее комнату, перед тем как она выпила бульон. Наступившее молчание прервало появление моложавого и энергичного доктора Драмма. Он тяжело опустился в кресло и вытер лоб большим шелковым платком. – Выкарабкалась! Я по чистой случайности стоял у окна и заметил условный сигнал еще до Хеннесси [81]. Схватил чемоданчик и дыхательный аппарат и одним махом был здесь. Дворецкий уже ждал у двери и отвел меня наверх. Странный тип. Девушка лежала на кровати, и с первого взгляда стало ясно, что это не стрихнин. Понимаете, никаких спазмов, или испарины, или risus sardonicus [82]. Тихая и спокойная. Поверхностное дыхание, синюшность кожных покровов. Верные признаки морфия. Проверил зрачки – сужены. Никаких сомнений. Послал за сиделкой и занялся делом. – Она была на волосок от гибели? – спросил Маркхэм. – Можно сказать и так. – Доктор важно кивнул. – Кто знает, что было бы, если бы помощь не подоспела немедленно. Я рассудил, что она получила все шесть пропавших гранов, и закатил ей хорошую инъекцию атропина. Мгновенная реакция. Потом промыл желудок марганцовкой. Поставил на искусственную вентиляцию легких. Она, кажется, была не нужна, но я не собирался рисковать. Потом мы с сиделкой сгибали и разгибали ее руки и ноги, не давая заснуть. Нелегкая работенка, напотелся там при открытых окнах. Надеюсь, не схвачу воспаление легких… Ада дышала все лучше, и я для верности дал ей еще одну сотую атропина. В конце концов она смогла встать. Сиделка сейчас водит ее взад-вперед. – Он снова промокнул лицо триумфальным взмахом платка. – Мы очень обязаны вам, доктор, – сказал Маркхэм. – Не исключено, что вы помогли найти ключ к разгадке… Когда нам удастся поговорить с вашей пациенткой? – Сегодня ее весь день будет тошнить. Заторможенность, общий упадок сил, затрудненное дыхание, сонливость, головная боль и все такое – не до ответов на вопросы, сами понимаете. А завтра утром можно беседовать с ней сколько душе угодно. – Это нас устроит. А что бульон, о котором говорила сиделка? – Да, горький на вкус – морфий. Едва он это сказал, как через переднюю к входной двери прошел Спроут. Секундой позже в дверном проеме появился Вонблон. Напряженное молчание, наступившее после обмена приветствиями, заставило его с тревогой вглядеться в наши лица. – Что-то случилось? – произнес он наконец. Вэнс решительно поднялся, беря на себя обязанность сообщить о случившемся. – Да, доктор. Аду отравили морфием. Доктор Драмм случайно был в доме напротив и пришел на помощь. – А Сибелла? Она в порядке? – взволнованно спросил Вонблон. – Вполне. Облегченно вздохнув, он опустился в кресло. – Расскажите подробнее. Когда обнаружили… тело? Драмм хотел его поправить, однако Вэнс быстро ответил: – Сразу после вашего ухода. Яд добавили в бульон, который сиделка принесла с кухни. – Позвольте, я как раз уходил, когда она принесла бульон! Я видел, как она вошла с ним в комнату. Каким образом яд… – Кстати, доктор, – мелодично произнес Вэнс, – вы, случайно, не поднимались снова наверх, после того как надели пальто? Вонблон возмущенно поглядел на него. – Конечно, нет! Я тут же ушел. – Это было как раз, когда сиделка позвала сверху Аду? – Ну да. Кажется, она на самом деле крикнула ей сверху, и Ада тотчас поднялась, если я ничего не путаю. Вэнс секунду курил, с любопытством разглядывая озабоченное лицо доктора. – Не сочтите за оскорбление… вы наносите сюда визиты на удивление часто. Лицо Вонблона помрачнело, но я не заметил в нем обиды. – Действительно, – ответил он и отвел глаза. – Дело в том, сэр, что с тех пор, как пропали лекарства, меня не покидает ощущение, что должна произойти какая-то трагедия, и я чувствую себя косвенно виноватым. Всякий раз, оказываясь в этом районе, я не могу совладать с порывом зайти и… проверить, как дела. – Ваша тревога вполне понятна, – холодно произнес Вэнс и небрежно добавил: – Полагаю, вы не станете возражать, если Аду продолжит лечить доктор Драмм? – Лечить? – Вонблон выпрямился в кресле. – Не понимаю. Секунду назад вы сказали… – …что Аду отравили. Все правильно. Но, видите ли, она не умерла. Его собеседник оторопел. – Слава богу! – воскликнул он, взволнованно вставая. |