Книга Жили-были двое, страница 91 – Екатерина Риз

— Так это хорошо или плохо, что у меня сын?

— Конечно, плохо!.. То есть, что сын хорошо, а вот что ты настолько безответственный, очень и очень плохо. Вот когда ты жил со мной, ты таким не был!

— Мама, когда я жил с тобой, я был совсем юнцом.

— По крайней мере, у тебя работали мозги! А как порог дома перешагнул, так они и отключились!..

Толе показалось, что мама не договорила, и закончил сам:

— Вместе с совестью.

— Вот именно, вместе с совестью! Очень хорошо, что начал это понимать!

Толя вздохнул в сторонку и сознался:

— Объяснили.

Мария Алексеевна тут же сбавила тон.

— Саша?

— Ну да.

— И это правильно. Имеет право.

— Я же не спорю. Она теперь на всё имеет право.

А Мария Алексеевна деловито проговорила:

— Объясни толком, что у вас происходит?

— Хорошо, начнём сначала, — с воодушевлением согласился Ефимов, почувствовав, что критическая точка пройдена: — Кажется, я женюсь.

Саша об этих планах ничего не знала, иначе бы не на шутку разволновалась. А в этот день ей и без мыслей о возможном замужестве, о котором она не то чтобы не помышляла, а скорее считала, что об этом ей думать ни к чему, она честно на замужество не рассчитывала, было не по себе. Больше боялась того момента, когда Толе пора будет вернуться в Москву. Но и это сегодня её волновало во вторую очередь, а может, даже в третью. Дело в том, что утром позвонила тётя, и вроде начала привычно, поинтересовавшись тем, что у них с Митей происходит, и даже посетовала, что Саша к ней уже который день не заходит, но потом всё-таки призналась:

— Мне Лика звонила. Кажется, она чем-то всерьёз расстроена.

— Что она сказала?

— Что вы поссорились. Это правда?

— Тётя, нет. Мы не ссорились. Хотя… возможно, Лика восприняла это именно так. Но я с ней не ругалась.

— Это из-за Толи?

— Из-за Толи? — Саша едва выговорила его имя. — А что, она про него упомянула?

— Нет, но я же просила тебя с ней поговорить.

— Да когда это было? К тому же, они расстались, какой смысл в разговоре?

— Это, конечно, так, но мне кажется, что она переживает.

— Видела я, как она переживает, — пробормотала Саша, не удержавшись, а тётя Валя тут же переспросила:

— Что ты видела? Где?

Пришлось выкручиваться, по крайней мере, попытку сделала, но в итоге рассказала про Виталика Новикова. Но эта информация тётю Валю совсем не впечатлила.

— Так они же учились вместе, Саша! Они просто дружат.

Саша головой качнула, растерявшись от подобного.

— Тётя, с Толей она тоже училась когда-то. Они что, дружат?

Тётка помолчала, обдумывая.

— Ты считаешь, что Лика и этот Новиков…

— Ничего я не считаю, — тут же перебила её Саша. — Пусть Лика считает, я при чём?

— Ну, хорошо, ты ни при чём. Но я всё же хотела бы, чтобы ты ко мне зашла. Чем вы с Митей занимаетесь в последние дни? Ни ты не заходишь, ни ребёнка я не вижу.

Саша сокрушённо покивала.

— Ты права, и у меня есть причина. Но об этом, на самом деле, лучше не по телефону. Я зайду к тебе после работы. Хорошо? В магазин зайти?

От магазина тётя Валя отказалась, но её поспешность больше похожа была на то, что ей Сашу не терпится увидеть, чем быстрее та в её доме окажется, тем скорее она приступит к допросу. Но Саша всё же собиралась ей рассказать. Скрывать дальше невозможно, Митя действительно не показывался у неё чуть ли не неделю, когда такое было? А заставлять ребёнка врать, даже если не врать, а скрывать что-то, неправильно. Поэтому надо идти и каяться.

Чего не учла, так это того, что тётка разволновалась из-за их с Ликой «ссоры» настолько, что позвала к себе не только Сашу, но и дочь. А та согласилась. Что было странно, обычно Лика если обижалась на кого-то, то изо всех сил этого человека игнорировала, а вот сегодня решила пойти наперекор своим принципам, и у матери появилась раньше Саши. Когда та переступила порог тётиной квартиры, всё же с пакетом с покупками из ближайшего магазина, Лика уже расхаживала по большой комнате, с нетерпением поджидая, надо полагать, её. Саша как сестру увидела, так ощутила безумную тяжесть в душе. И даже глубокий вздох не помог и от тяжести не избавил. Поставила пакет на тумбочку и обернулась к тётке, которая вышла ей навстречу со стороны кухни.

— Ты пришла! — Они расцеловались, будто на самом деле не виделись месяц, а тётя Валя ещё пожурила её: — Всё-таки мимо магазина не прошла.

— Я купила тебе свежий кефир и твой любимый сыр.

— Спасибо. — Валентина Николаевна кинула взгляд в сторону комнаты, где их поджидала Анжелика. Сашу по плечу погладила. — Ты уж не сердись на меня. Но вам надо поговорить. Ты же знаешь, что я не люблю, когда мои девочки ссорятся.

— Тётя, мы никогда с Ликой не ссорились.

— Вот именно, — шикнула на неё Валентина Николаевна, — и то, что сейчас происходит, мне никак не нравится. — И подтолкнула Сашу в спину, как только та разулась. — Иди, иди к ней.

Тётка излучала энтузиазм, которого Саша совсем не чувствовала. Незаметно перевела дыхание, кинула быстрый взгляд на себя в зеркало, и прошла в комнату. Тётя Валя ненадолго вернулась на кухню, чтобы разобрать пакет с продуктами, и получилось так, что на пару минут Саша с Ликой остались с глазу на глаз. И Саша даже первой поздоровалась.

— Привет.

Лика остановилась, повернулась к ней, и знакомым, королевским движением откинула светлые волосы за спину. На Сашу уставилась с откровенным укором.

— Привет. Мама говорит, нам надо всё обсудить.

— Мне она сказала то же самое.

— А ты так не считаешь?

— Лика, тебе ведь всё равно, что я считаю. Если ты решила мне что-то сказать, то скажешь. Моё желание или нежелание здесь не причём.

Лика развела руками.

— Замечательно, и виновата я. Хотя, чему я удивляюсь? У тебя всегда так получается.

— У меня получается? — Саша всерьёз удивилась такому заявлению. — О чём ты говоришь?

— А ты никогда не замечала? Я всегда на твоём фоне выгляжу эгоисткой.

На это Саша отвечать не стала, отвернулась, и пока сестра не видела, глаза закатила. Присела в кресло, и на тётку посмотрела, как только та вошла в комнату. Вошла с улыбкой, но оценив атмосферу, улыбаться перестала.

— Что опять не так? Что вы дуетесь друг на друга?

— Мы не дуемся, — в один голос сказали Саша с Ликой, и недовольные этим друг на дружку взглянули.