Книга Тайный агент Господа, страница 32 – Хуан Гомес-Хурадо

— Диканти.

Она подняла веки. К ним присоединился Данте. Фаулер уже совершил елеопомазание и приготовился уйти, проявляя деликатность.

— Куда вы, святой отец?

— Наверх. Не хочу мешать.

— Вы не помешаете. Если хотя бы половина того, что о вас говорят, правда, вы очень умный человек. Вас послали помочь нам, верно? Ну так помогите.

— Охотно, ispettora.

Паола проглотила комок в горле и заговорила:

— По-видимому, Понтьеро вошел в церковь через черный ход. Он наверняка позвонил в дверь, и мнимый кармелит впустил его совершенно спокойно. Затем Понтьеро поговорил с Кароским, и тот на него напал.

— Но где?

— Скорее всего здесь, в подземелье. Иначе наверху были бы следы крови.

— Но почему он так поступил? Может, Понтьеро почуял неладное?

— Сомневаюсь, — высказал свое мнение Фаулер. — Как мне кажется, Кароскому подвернулась удобная возможность, и он ею воспользовался. Я склоняюсь к мысли, что он показал инспектору вход в крипту, и Понтьеро стал спускаться один, оставив убийцу за спиной.

— В этом есть логика. Вероятно, он ни на секунду не заподозрил брата Франческо. Не только потому, что тот выглядел старым и увечным…

— …но и потому, что был монахом. Понтьеро слепо доверял монахам, не так ли? Наивное заблуждение, — посетовал Данте.

— Сделайте одолжение, суперинтендант.

Фаулер с гневным упреком посмотрел на него. Данте отвел глаза.

— Сожалею. Продолжайте, Диканти.

— Последовав за Понтьеро вниз, Кароский ударил его тупым предметом. Предположительно оружием послужил бронзовый канделябр. Ребята из ОИНП взяли его на экспертизу. Канделябр был брошен рядом с телом. Потом Кароский его привязал и сотворил с ним… вот это. Наверное, он ужасно мучился.

Ее голос прервался. Мужчины тактично промолчали, будто не замечая минутную слабость женщины. Она откашлялась, чтобы скрыть заминку и вернуть тону необходимую уверенность, и лишь потом отважилась заговорить снова:

— Темное, очень темное помещение. Он воспроизводит травмирующие обстоятельства детства, когда его заперли в шкафу?

— Возможно. Вы нашли какие-нибудь особые улики?

— Мы полагаем, что не было других посланий, кроме надписи наверху: «Vexilla Regis prodeunt inferni».

— «Близятся знамена царя Ада», — вновь перевел священник.

— Что это значит, Фаулер? — спросил Данте.

— Вам следовало бы знать.

— Не пытайтесь выставить меня ослом, у вас это не получится, отче.

Фаулер грустно улыбнулся:

— И в мыслях не держал. Речь идет о цитате из произведения вашего знаменитого предка, Данте Алигьери.

— Он не является моим предком. Его звали Данте, я же ношу такую фамилию. Между нами нет ничего общего.

— О, прошу прощения. Все итальянцы любят говорить, что происходят от Данте или Юлия Цезаря…

— Уж мы-то по крайней мере знаем свои корни.

Взгляды мужчин скрестились в немом поединке. Паола решительно вмешалась:

— Если вы закончили с шовинистическими инсинуациями, может, вернемся к делу?

Фаулер кашлянул и продолжил свою мысль:

— Как я сказал, «Vexilla Regis prodeunt inferni» — цитата из «Божественной комедии». Взята из главы, где поэты готовятся спуститься к средоточию ада в последнем, девятом круге. Это парафраз христианского церковного гимна, поэт заводит речь о дьяволе, а не о Боге ^[55]. Многие пытались усмотреть ересь в означенных строках, но Данте преследовал единственную цель — ввергнуть читателей в ужас.

— К этому стремится убийца? Испугать нас?

— Он шлет предупреждение, что ад близок. Не думаю, что интерпретация Кароского отличается большей глубиной. Он не настолько образованный человек, каким хочет казаться. Других записок не было?

— На теле — нет, — ответила Паола. — Убийца понял, что мы с минуты на минуту появимся, и струсил. И он понял это по моей вине, так как я упорно звонила на мобильный Понтьеро.

— Мы можем отследить мобильный? — уточнил Данте.

— Я узнавала у оператора сотовой связи. Система локализации мобильных телефонов отвечает, что телефон выключен или находится вне зоны действия сети. Последний пункт, откуда поступил сигнал и который удалось зарегистрировать в пределах зоны покрытия, расположен чуть дальше отеля «Атланте», то есть более чем в трехстах метрах отсюда, — пояснила Диканти.

— Я остановился именно в этой гостинице, — заметил Фаулер.

— Ничего себе, а я-то думал, вы ютитесь в пансионе для священников. Знаете, тихом таком, скромненьком местечке.

Фаулер не поддался на провокацию.

— Друг мой Данте, люди с возрастом начинают ценить блага цивилизации. Особенно если за них платит Дядюшка Сэм. Я за свою жизнь повидал немало забытых Богом дыр.

— Я знаю, отче. Знаю.

— Можно спросить, на что вы намекаете?

— Никаких намеков. Я просто уверен, что вам приходилось ночевать в местечках и похуже в связи с вашим… служением.

Данте вел себя агрессивнее обычного, и создавалось впечатление, будто в качестве раздражителя выступает именно отец Фаулер. Паола не понимала причин его острой враждебности, но чувствовала, что существуют противоречия, которые эти двое должны разрешить наедине, с глазу на глаз.

— Ну хватит. Давайте выйдем. Нам всем не помешает глоток свежего воздуха.

Мужчины последовали за Диканти к выходу из крипты. Поднявшись наверх, ispettora дала разрешение медицинской службе забрать тело Понтьеро. Один из техников ОИНП подошел к ней доложить о находках, сделанных экспертами. Паола слушала, кивая головой. Потом повернулась к Фаулеру:

— Можно задержать вас еще на пару минут, святой отец?

— Конечно, dottora.

— Данте?

— А как же.

— Хорошо, тогда вот что мы обнаружили: в жилище священника имеется профессиональный грим и хлопья пепла на столе, в который, по нашим предположениям, превратился паспорт. Убийца сжег его, хорошо облив спиртом, поскольку документ сгорел практически дотла. Эксперты из ОИНП изъяли пепел — вдруг удастся извлечь что-то полезное. В ризнице найдены отпечатки пальцев только одного человека, и они не принадлежат Кароскому, так что придется поискать хозяина. Данте, у вас есть на сегодня работа. Разузнайте об отце Франческо и сколько времени он провел здесь. Обратитесь к постоянным прихожанам церкви.

— Идет, ispettora. Я выведаю все о нем до третьего колена.