Книга Именем королевы, страница 25 – Сьюзен Виггз

– Детка. – Стремясь скрыть свое негодование, знатная дама активно заработала веером. – Ведь вы всего лишь его ночная подстилка.

– Только в моих мечтах, ваше сиятельство. Только в моих мечтах.

Яго увел ее раньше, чем она успела довести собеседницу до удара.

Следующие знакомства были значительно приятнее. Жизнерадостный поэт по имени Шарп, двойняшки Лючи и Лети, полная женщина с зобом и карлица королевы – Анна. Эта кроха понравилась Пиппе, они даже поболтали немного.

Музыканты на галерее заиграли танцевальные мелодии. После часа улыбок и кивков Пиппе неудержимо захотелось танцевать. Но по мрачному выражению лица Айдана и затаенной ярости в его глазах, предвещавшей ей бурю, она поняла, что сейчас не время звать его танцевать. Она постаралась освободить его от восхищенных взглядов женщин и любопытствующих гостей.

– Опять эта мерзкая леди Хелмсли. – Она взяла Айдана под руку. – Можно я скажу, что у нее по спине… ползет паук?

Надменная знатная дама посмотрела на них и проследовала мимо. Пиппа разглядывала лежащий на ладони браслет с бриллиантами.

– Где ты это взяла? – прошептал Айдан. – О боже, вспомни, где ты находишься! – Он выхватил у нее ворованный браслет и бросил его на пол. – Сударыня! – окликнул он старую даму. – Вы что-то уронили. – С преувеличенной любезностью он поднял с пола браслет и вернул его хозяйке.

Если бы Пиппа не знала его так хорошо, она бы поверила в искренность его лучистой улыбки. В мгновение ока надменность леди Хелмсли растаяла. Она поблагодарила ирландца с отвратительным жеманством.

– Преклоняю колена перед вашим ирландским обаянием, – прошептала Пиппа.

– Больше никакого воровства, я предупредил, – прошептал Айдан.

– Слово чести. – Девушка приложила руку к сердцу.

Лицо его подобрело.

– Ты не голодна?

– Я всегда голодна.

Он рассмеялся над ее шуткой. Для нее смех этого человека давно стал самым желанным звуком во вселенной. Ирландец стал прокладывать ей дорогу в толпе, и трудно было не заметить, как сильно он отличается от английских вельмож.

Мужчины в комнате были одеты в шелковые, обтягивающие панталоны и лайковые туфли. Стеганые дублеты на их тощих телах создавали видимость могучей груди и широких плеч. Как Яго и рассказывал, когда причесывал Пиппу, на голове господа носили «локоны любви», поверх которых надевались бархатные поварские колпаки.

Айдан носил кожаные штаны, высокие сапоги с отворотами, тунику, подпоясанную на талии белым широким ремнем, украшенным отшлифованными камнями, и синий плащ, ниспадающий с его плеч, как королевская мантия.

– Детка! – Его ласковый голос у нее над ухом заставил ее вздрогнуть.

– Что?

– Ты как-то не слишком жалуешь своим вниманием сливки английского общества, все больше смотришь на меня. – Он вручил ей серебряную чашу и уговорил выпить.

Она попробовала мускусно-сладкое вино и улыбнулась:

– По правде говоря, милорд, на вас гораздо приятнее смотреть, чем на остальных.

Айдан помрачнел и пробормотал что-то по-кельтски.

– Что вы сказали? – переспросила она.

– Для твоей же пользы тебе не стоит всегда быть столь откровенной. – Он взял ее за плечи и развернул лицом к толпе. – Теперь слушай внимательно, – произнес он сурово. – Смотри на тех, кого я укажу. Это люди, от которых зависит благосклонность королевы, и их дружба придется очень кстати.

И не думая ему повиноваться, она закрыла глаза и качнулась назад в его крепкие объятия. Как приятно, когда тебя обнимают так близко, что можно чувствовать тепло его тела, вдыхать его запах.

– Пиппа! – Его пальцы впились в ее плечи.

– Слушаю вас. – Она широко раскрыла глаза.

– Прекрасно. Видишь того человека, стоящего перед гобеленом?

Взгляд ее – как бы невзначай остановился на мужчине в черном. Его тонкие усики подергивались как крошечные кнутики.

– И?..

– Присмотрись к нему повнимательнее. Уверяю тебя, его шпионы следят за нами.

– Шпионы? – Она зачарованно присвистнула.

– Это Френсис Уолсингхем. Истово ненавидит католиков и с удовольствием поджарил бы меня заживо, если бы ему позволили. Он глава шпионов королевы. Все презирают его, включая королеву, но трепещут перед ним. Рядом с ним лорды Норфолк и Арун-дел, оба достаточно приятны в общении и не особо опасны.

Его рука нежно погладила ее по волосам. У нее закружилась голова от этой ласки, но Айдан, похоже, твердо решил продолжить обучение. Он повернул ее лицом к седому, невысокого роста мужчине и высокой светловолосой леди рядом с ним.

– Это посол Венецианской республики. Он прозорливый, честный и знает все обо всех. Женщина рядом с ним – его дочь Розария, графиня Черни, она – вдова. Розария даже умнее своего отца, но я слышал, что играет она не по правилам.

– Откуда вы все это знаете? – поинтересовалась она.

– У королевы свои шпионы, у меня свои, – пояснил он. – Я не могу позволить себе не знать, что творится в Англии. Ну а как тебе самой столь изысканное общество?

Она вздохнула. Роскошно одетые люди в роскошно обставленных позолоченных залах и бесконечных остекленных галереях, в саду, освещенном факелами, у садовых фонтанов, среди бесценных предметов роскоши и гобеленов. Она вглядывалась в их лица. Поблескивали глаза под масками, мелькали улыбки на губах.

– Не знаю, – призналась она. – Я представляла в своих мечтах, что росла в доме, похожем на этот, в окружении жизнерадостных богатых людей. Но сейчас у меня нет чувства, что я принадлежу к этой толпе.

– Для большинства этих людей радость, а иногда и богатство иллюзорны.

– Что касается моих родителей… – Пиппа почувствовала, как сжимается ее сердце. Сама мысль, что она может принадлежать к этому сообществу, казалась ей теперь нелепой. – Мне что, подойти к кому-нибудь в этой толпе, похлопать по плечу и спросить, не забыли ли вы где-нибудь свою дочь много-много лет назад?

Он снова осторожно погладил ее по волосам:

– Не так поспешно, вдруг ты обратишься не к тому человеку? Нам надо найти Уильяма Сесила и начать наши расспросы с него, поскольку он один из немногих, кому я верю. Мне претит сама мысль, что тебя обвинят в самозванстве.

Его голубые глаза внимательно вглядывались в толпу, выискивая лысую голову Сесила, лорда Бергли.

– Никто не отреагировал на ваше имя, когда его объявляли. Хотя мы не можем знать наверняка ваше подлинное имя.

Она опять вздохнула:

– Вы знаете, чего я действительно хочу?

– Что?

– Чтобы вы потанцевали со мной.

Она приготовилась к тому, что ее высмеют или ей откажут. Вместо этого он улыбнулся и согнулся в поклоне.