Книга Пока не взошла луна, страница 80 – Надя Хашими

Салим понимал, что они наткнулись на Бурима из-за него. И из-за него Мими тогда куда-то уволокли. Судя по ее виду, Бурим обошелся с девушкой круто: под ее левым глазом залегла синяя тень, а на губе виднелась присохшая корочка.

– Мими, прости меня, – сказал Салим, – мне так жаль, что тебя избили!

– Ничего, – ответила она, опускаясь на землю рядом с ним, – Бурим псих. Я его знаю, ничего нового.

– Тебе нужно бежать от него.

Салиму это казалось логичным. Зачем здесь оставаться, если у тебя забирают все заработанные деньги, да еще и держат в постоянном страхе? Почему она не убегает?

– Я ничего не могу сделать. Сейчас – нет. Может, когда-нибудь. Но сейчас… Сейчас нет выбора.

Они замолчали. Каждый думал о своем: Салим – о том, почему девушка не уйдет прямо сегодня, а она – о том, что ему этого просто не понять.

– Сейчас я отведу тебя к одному человеку. Может, ты уедешь. Тебе повезло больше, чем мне.

– А Бурим? Он не найдет нас?

– Он сейчас далеко. У него две девочки. Новые девочки. Пошел встретиться с ними. У нас есть время.

Кивнув, Салим пошел за ней. Он не чувствовал в себе сил для этой встречи, но, с другой стороны, отчаянно хотел выбраться из Рима. Мими вела его по знакомым улицам, следя, чтобы он не отставал. Они подошли к многоэтажному дому со сломанной дверной ручкой и заколоченными на первом этаже окнами. Салим тряхнул головой. Он знал, что придется заглушить дурные предчувствия, чтобы войти.

– Нажимаешь звонок квартиры 3Б, – наставляла его Мими, – отвечает мужчина. Спрашивает, от кого ты. Говоришь, что от меня. Тебе нужно во Францию. И спрашиваешь, есть ли работа для тебя.

– Твое имя называть?

– Да. Этот человек не друг Бурима. Делаешь все, что он скажет. Все, понял? Он опасный, но может отправить тебя во Францию. Придешь сюда через два дня, – добавила она.

Салим почувствовал облегчение, узнав, что до встречи еще есть время. С другой стороны, это означало провести в Риме еще два дня.

– Как его зовут? – спросил он.

Мими уже вела его обратно.

– Как зовут этого человека? – повторил Салим.

– Никак, – твердо ответила она. – И никаких вопросов ему. Он не любит разговаривать.

– Как ты с ним познакомилась?

– Он год работал с Буримом. Теперь они в ссоре. Из-за денег. И не разговаривают. Но я знаю, он отправляет людей в другие страны. Он скажет тебе, что делать.

Салим кивнул. Кое-что он понял, хотя и не все. Мими по уши погрязла в махинациях каких-то подозрительных типов. Салиму пришло в голову, что и он тоже: «Наверное, я такой же, как она. Как те люди, с которыми она знакома. Похоже, я вовсе не невинный беженец. Но, может, если я соглашусь, мне хорошо заплатят».

Мими шла впереди, а он следил взглядом за ее собранными в хвост волосами. Он все еще плохо себя чувствовал и сказал, что хорошо бы где-нибудь присесть и перекусить половиной сэндвича, лежавшего у него в кармане.

– Иди за мной, – велела Мими, не оборачиваясь, и Салим послушался.

Она привела его в полутемную однокомнатную квартиру недалеко от места, где они встретились. Двуспальный матрас, лежащий на металлической раме, прикрывала простыня. Салим увидел стоявшую на стуле лампу и еще два стула у стены. Когда-то комната была выкрашена в веселенький ярко-желтый цвет, но теперь он выгорел и краска пошла трещинками. Кухоньку отделяла от комнаты стена, не доходившая до потолка. Посудой и утварью, казалось, давно никто не пользовался – ее покрывали пыль и ржавчина. За приоткрытой дверью ванной виднелся щербатый фаянсовый умывальник и маленькая душевая кабинка с почерневшим кафелем.

Квартира выглядела убого, и если бы Салим увидел ее до отъезда из Кабула, то почувствовал бы отвращение. Но с тех пор многое изменилось. Падар-джан часто говорил, что в стране слепых и кривой – король.

Салима больше волновало, разумно ли они поступили, придя сюда. Мими обернулась и, словно прочитав его мысли, сказала:

– Бурим не придет. Новая девочка. Он с ней и вернется утром. Первая ночь плохая. Очень плохая.

Она села на кровать, а Салим придвинул стул и устроился напротив. Он достал помятый кусок сэндвича, развернул бумагу и отломил половину для Мими. Она взяла, негромко поблагодарив.

– Ты живешь здесь? – спросил он.

Да. В шкафу висели ее вызывающие платьица и футболки в сеточку. Они выглядели такими же поношенными, как их хозяйка.

Мими налила воды из-под крана, сделала глоток и протянула стакан Салиму.

Лампа давала мало света, а единственное окно выходило на стену дома напротив. Салим сел прямо, задев коленом ногу Мими, и заговорил:

– Прости меня. Бурим очень разозлился, когда увидел меня с тобой. Он тебя тоже бил. Ты просила меня уйти, но я… Прости меня, Мими.

Мими смотрела в пол.

– Все нормально. Не думай об этом. Он такой. Он говорит, если я зарабатываю, то свободна. Я зарабатываю на билет в Албанию. И тогда я смогу ехать домой. Но я у него уже семь месяцев – и ничего. Другие девочки работают два года, три… Никто не зарабатывает достаточно, чтобы уехать. Так я живу сейчас. И здесь ты или нет, моя жизнь все равно такая.

Она подняла голову. Тогда, в автомобиле, Салим смотрел на капли дождя на стекле. А теперь по напудренным щекам Мими катились слезы.

– А ты… Ты можешь уехать. Семья ждет тебя. Когда они увидят тебя, то будут улыбаться и смеяться от радости.

Описывая, как тепло встретят Салима, она смахнула слезинки и слабо улыбнулась.

Ему захотелось как-то подбодрить Мими, ответить добром на добро. Поколебавшись, он положил руку ей на колено и сказал:

– Мими, ты сильная. Ты найдешь выход. Тебе тоже повезет. Мне помогли сюда добраться люди. Ты помогаешь мне. И тебе Бог пошлет помощь. Кто-нибудь придет и поможет тебе.

Салим и сам понимал, насколько бессмысленно звучат его слова.

– Некому мне помочь. Он отбирает деньги. Я знаю, он никогда меня не отпустит. Он все контролирует.

Салим напрягся. Мими, такая хрупкая, все-таки нашла способ ему помочь! Он тоже мог сделать больше, чем позволяли его возможности. Пустые карманы еще не означают, что и душа пуста.

– Меня он не контролирует, – сказал Салим. – Отведи меня к нему, Мими. Я хочу его увидеть. Я могу все изменить.

Мими накрыла его руку своей. Ей хотелось поверить ему – каждому его слову! – хотя бы на миг. Она провела по щеке Салима тонкими прохладными пальцами, и у него перехватило дыхание. Он представил Мими в далеком прошлом, девочкой, которая улыбалась и смеялась вместе со своими сестрами. Он представил ее невинной. Такой, какой она была, пока мир не раздавил ее.

Мими взяла его за руки. Он сел на кровать рядом с ней. Их пальцы переплелись, а потом он скользнул рукой по ее плечу и коснулся молочно-белой кожи на шее. Она притянула его к себе, ее дыхание щекотало кожу на его щеках. А потом она потянулась к нему губами…