Книга По зову сердца, страница 32 – Виктория Холт

Когда она ушла, я села на кровать. В голове у меня звенели ее слова. Племянница миссис Мастерс!

– Это неправда, – вслух произнесла я, а про себя подумала: «Она пытается помешать мне выйти за Магнуса. Она пытается заставить меня выйти за Десмонда Фезерстоуна».

Это рассмешило меня, и я бы рассмеялась, если бы могла забыть племянницу миссис Мастерс.

Потом я снова взяла дневник и теперь пишу в нем это.

7 ноября

Все хорошо. Я снова счастлива. Я поняла, что так и будет, когда я увижу Магнуса и поговорю с ним.

Он рассмеялся, когда я передала ему слова мачехи о племяннице миссис Мастерс. Да, у нее есть племянница, она живет в их доме, и мне стоит познакомиться с ней.

Так я и сделала. Этой дружелюбной толстушке, наверное, лет тридцать пять, не меньше. Она вдова и имеет сына, который сейчас где-то учится. Племянница миссис Мастерс из тех женщин, которых называют «домашними», и в ней нет ничего от femme fatale ^[4]. Она привязана к Магнусу, как и все Мастерсы, но для меня совершенно ясно, что намеки мачехи не имеют никаких оснований.

Оставшись одни, мы долго смеялись над этим. Я сказала:

– Она говорила о том, чтобы повременить со свадьбой, а я ей ответила, что это исключено.

– Может быть, в марте, – сказал он. – Как тебе? У тебя будет три месяца, чтобы подготовиться.

– Мне не нужно готовиться. Я готова.

– Хотелось бы мне знать, что ты скажешь о моем доме.

– Он мне понравится.

– Ты всегда принимаешь решения до того, как получаешь возможность их проверить? – спросил он.

– Всегда, если это связано с тобой, – ответила я.

Как мы счастливы! Когда я с ним, я начинаю понимать, до чего глупо поддаваться сомнениям.

Как только я вернулась домой, все изменилось. Не люблю ноябрь. Угрюмый месяц. Я люблю весну и начало лета, и не столько из-за температуры, сколько из-за света. В ноябре в четыре часа уже почти темно. Вот что я ненавижу. Слишком длинная ночь.

В дом я вошла примерно в половине пятого, и мне сразу же пришлось зажигать свечку. Свечи хранятся в прихожей. Слуги собирают огарки, где находят, и приносят туда, поэтому в прихожей всегда есть хороший запас.

Когда я вошла в коридор, ведущий к моей комнате, меня охватил необъяснимый страх. И вскоре я поняла почему. В конце коридора стоял Демонд Фезерстоун.

Я подняла свечку, когда он подошел ко мне, и от свечного света на стену легла его длинная тень. Я почувствовала, что у меня задрожали колени.

– Добрый вечер, – сказала я. Я свернула к своей двери, и, когда взялась за ручку, он оказался рядом со мной.

Я не вошла в комнату. Меньше всего мне хотелось, чтобы он оказался в моей спальне.

Он стал очень близко.

– Как приятно застать вас одну, – тихо произнес он.

– Что вы хотели? – резко спросила я.

– Всего лишь минуту вашего внимания.

– Пожалуйста, покороче. У меня много дел.

– Почему вы так неприветливы со мной?

– Не замечала этого. Вы пользуетесь гостеприимством моего дома.

– Вы так красивы… И так горды. Анна Алиса, почему вы не хотите дать мне шанс?

– Шанс? Шанс на что?

– Заставить вас полюбить меня.

– Никакие шансы не заставят меня сделать это.

– Вы намерены меня ненавидеть?

– Дело не в моих намерениях.

– Почему вы так нелюбезны?

– Вы ошибаетесь. Мне просто надо заниматься другими делами.

Я все еще не решалась войти в комнату, боясь, что он последует за мной, если я открою дверь.

Я сказала:

– Должна попросить вас теперь оставить меня.

– Сперва выслушайте меня.

– Я попросила бы вас побыстрее.

– Вы очень молоды.

– О, пожалуйста, хватит об этом. Я знаю, сколько мне лет, и их не так уж мало.

– И вы очень мало знаете о жизни. Я вас научу, мое милое дитя. Я сделаю вас счастливой.

– Я и так счастлива, спасибо. Мне не нужны уроки. Теперь, если вы закончили…

Он смотрел на меня с насмешкой, понимая, что я боюсь открыть дверь, чтобы не впустить его.

– Вы бессердечны, – сказал он. – Подарите мне всего лишь одну короткую минуту… дорогая Анна Алиса.

Он протянул ко мне руки, чтобы заключить меня в объятия, и я так испугалась, что оттолкнула его.

Он этого не ожидал и упал спиной на стену. Я быстро отворила дверь и, юркнув в спальню, захлопнула ее.

Прислонившись к ней спиной, я прислушалась. Сердце колотилось так, будто было готово взорваться. Дыхание участилось, меня всю трясло.

Как он смеет! Здесь, в моем собственном доме! Он должен уйти. Я скажу мачехе, что не позволю ему оставаться под моей крышей.

Я сильнее прижалась к двери. Конечно, он мог попытаться войти. Как же я беззащитна! В двери не было ключа. Прежде у меня никогда не возникало надобности запираться. Нужно найти ключ. Я не смогу заснуть, пока он находится в доме, а моя дверь незаперта. Я не сомневалась, что он способен на что угодно. Нужно быть настороже.

Я прислушалась. За дверью была тишина. Он всегда ходил беззвучно. Я как-то сказала Магнусу: «Он ходит, как кошка», и это правда.

Никаких звуков. В коридоре все было тихо. Я боялась пошевелиться. Боялась, что, если открою дверь, он окажется за ней.

Со временем сердце начало успокаиваться, хотя я все еще дрожала. Очень осторожно я приоткрыла дверь и выглянула. Коридор был пуст.

Тогда я закрыла дверь и подперла ее стулом.

Подошло время переодеваться к обеду. Скоро кто-то из горничных должен был принести горячую воду.

Я отодвинула стул от двери. Я не знаю, что подумала бы горничная, если бы обнаружила дверь закрытой, но не сомневаюсь, что она рассказала бы об этом на кухне, а мне не хотелось, чтобы по дому пошли слухи.

Как же далеко апрель! Хотя, может быть, все получится в марте. И все равно ждать еще очень и очень долго.

За обедом он держался, как будто ничего не произошло, и ни словом не упомянул о сцене в коридоре. Но я этого ожидала.

Вернувшись вечером к себе, я снова забаррикадировалась, потому что понимала: с открытой дверью я не смогу заснуть.

Последним, что я подумала перед тем, как провалиться в беспокойный сон, было: «Завтра сделаю ключ».

8 ноября

Я торжествую. Любовно осматриваю ключ. Он воплощает безопасность.