Онлайн книга «Надрез»
|
Фон Браунсфельд, кряхтя, опускает голову. – Послушайте, Лиз, я… я никак не могу исправить то, что сотворил с вами мой сын… Я… – Что за мужчина там наверху? – дрожащим голосом спрашивает Лиз. Единственное, что сейчас мешает ей сойти с ума, – это оружие в руках. Пусть она даже не имеет ни малейшего понятия, как с ним обращаться. – Какой еще мужчина? Где? – У вас в кабинете лежит без сознания связанный мужчина. Кто это? – Я… я понятия не имею, о чем вы говорите, – бормочет фон Браунсфельд. – На втором этаже, – Лиз едва удается сдерживаться, – на кушетке лежит какой-то мужчина. Ему лет пятьдесят, на носу очки, на лбу ссадина, и он перетянут веревками, точно посылка… Старик смотрит на Лиз так, словно она сошла с ума. Опираясь руками на дубовый пол, он пытается приподняться, но у него не хватает сил. – Лиз, я понятия не имею, о чем вы говорите. Прошу вас, бога ради, уберите вы это ружье! Но Лиз ни на сантиметр не опускает дуло. – Лиз, пожалуйста… – Его кожа постепенно приобретает здоровый оттенок. – Мои собаки к вам прекрасно относятся, но они чуют, когда что-то идет не так. Им может показаться, что вы угрожаете мне, а я не хочу, чтобы они на вас набросились. – Что это за мужчина? – стоит на своем Лиз. – Ал! Декс! – кричит фон Браунсфельд. – Ко мне! – Помолчите. – Ал! Декс! Ко мне! Воцаряется тишина. Лиз задерживает дыхание, прислушиваясь. Она ждет, что вот-вот послышится топот лап по гладкому паркету. Но до нее не доносится ни звука. – Где мои собаки? – шепчет фон Браунсфельд. – Что вы сделали с моими собаками? Лиз щурится. – Я? Ничего. Я ничего… – Осекшись, она смотрит на фон Браунсфельда. – Мужчина без сознания, собаки… о нет… Старик широко распахивает глаза. – Так вы говорите, что у меня в кабинете связанный мужчина? И на лбу у него рана? Лиз кивает. – Он здесь, – шепчет фон Браунсфельд. – Я уверен, он здесь. – Кто здесь? – Валериус. Лиз опускает ружье. У нее волосы становятся дыбом от ужаса. – Тот мужчина, собаки… это он сделал. Это мог сделать только он, – одними губами произносит фон Браунсфельд. Тишина ядом разливается по комнате. Один-единственный приглушенный стук пронзает тишину, будто выстрел в отдалении. Затем – еще один стук, еще один, все больше и больше, пока отдельные звуки не сливаются в грохот. – Что это? – Лиз испуганно оглядывается. – Град, – шепчет фон Браунсфельд. – Это град. А грохот все нарастает, будто с неба сыплется гравий. – Нам нужно убираться отсюда немедленно! – заявляет старик. – Если он действительно тут, если он освободился, он убьет меня. – Что вы имеете в виду? В каком смысле «освободился», и почему, бога ради, он должен вас убить? – Помогите мне встать. Я вам потом объясню. Вначале нам нужно выбраться отсюда. Лиз откладывает ружье, берет фон Браунсфельда под руки и помогает ему подняться. – Идти сможете? – Попробую. Лекарство уже действует. Пойдемте. Его костлявая ладонь ложится Лиз на плечо. Старик тянет ее к прилегающей к дому застекленной террасе и открывает дверь на веранду. Град сходит с неба, словно снежная лавина. – Пойдемте же, пойдемте. – Туда? Наружу? – Нам нужно в оранжерею. Это кратчайший путь. Фон Браунсфельд выходит за порог и тянет Лиз за собой. На ступени наружной лестницы, ведущей в сад, падают градины размером с горох. У Лиз начинает болеть голова, будто кто-то бьет ее по затылку молотком. Сгорбившись, они идут через сад. Лужайку покрывает тонкий слой инея, над которым вздымаются одиночные былинки. Одна градина ударяет Лиз по голове, и она чуть не падает. Сверху сыплются куски льда, некоторые размером с грецкий орех. – Скорее! – закрывая голову руками, Лиз пытается перекричать этот грохот. И вспоминает, что ружье фон Браунсфельда осталось на вилле. Тихо ругнувшись, Лиз идет дальше. Старик молчит. Вдруг в некотором отдалении раздается звук бьющегося стекла. Лиз оглядывается по сторонам. Оранжерея! Некоторые градины уже размером с куриное яйцо. В оранжерее бьется стекло, и осколки летят внутрь. – Нам нельзя туда заходить! – вопит Лиз. – Пойдемте, мы уже почти там. Фон Браунсфельд тянет ее за руку, доводит до оранжереи и пытается открыть дверь, но та не поддается. – Заклинило, помогите мне. Лиз упирается ладонями в металлическую дверную раму, а фон Браунсфельд толкает дверь плечом. Та резко распахивается, старик теряет равновесие и падает на пол. Он с трудом поднимается, и на его лице проступает какое-то странное выражение изумления. У Лиз перехватывает дыхание. Виктор фон Браунсфельд, замерев, уставился на свой живот. На белой рубашке расползается багровое пятно. Словно в трансе, старик вытягивает из тела продолговатый окровавленный осколок и отбрасывает его в сторону. Парализованная ужасом, Лиз смотрит, как пятно все увеличивается. Время между ударами ее сердца будто растягивается, и кажется, что даже град идет медленнее. Фон Браунсфельд пытается что-то сказать, однако ни слова, ни звука не слетает с его губ. Но тут крупная градина бьет его по голове, и время снова ускоряется. – Нам нужно… в подвал, – бормочет фон Браунсфельд. – Там мы будем в безопасности. – Где вход? – В центре оранжереи. Под деревянным люком. Лиз тянет старика за собой вглубь оранжереи. Снова раздается оглушительный грохот, и на пол сыплются осколки. Деревянные доски пола усеяны битым стеклом. Лиз нагибается и, дрожа, ищет щель между досками. Вот она! В полу небольшой квадратный проем размером два на два сантиметра. Лиз засовывает туда указательный и средний пальцы. Осколки стекла впиваются в кожу, когда она поднимает крышку люка. В полу открывается проход – бетонная лестница, ведущая на три метра вниз к гладкой двери без ручки. Справа от двери виднеется клавишная панель. Фон Браунсфельд протискивается мимо Лиз. – Быстрее! Пошатываясь, он спускается по лестнице. У него так дрожит рука, что он едва попадает по кнопкам, и только после третьей попытки ввести код дверь распахивается. Сердце гулко стучит в груди Лиз, когда она закрывает крышку люка и спускается в темный подвал. Над ними разбивается очередное окно, и стекло со звоном падает на доски. |