Онлайн книга «Медный всадник»
|
Сестры закрыли глаза, чтобы не смотреть на женщину, ее мертвого мужа и мертвого младенца. Черты лица Даши словно расплылись. Почему Татьяна вдруг заметила, с каким трудом дышит сестра? – Можешь подняться, Даша? Мы приехали. – Не могу. Надежда кричала, звала, требуя помочь ей и мужу. Но никто не подходил. Никто, кроме солдата, который приподнял брезент и проворчал: – Слезайте. Сейчас погрузим продовольствие и в обратный путь. Татьяна дернула Дашу за руку: – Да вставай же ты! – Иди за помощью, – велела Даша. – У меня нет сил двигаться. – Ползи к краю, а я помогу тебе спуститься. – А моему мужу? – потребовала Надежда. – Пожалуйста! Вы такая сильная, а он болен. Татьяна покачала головой: – Для меня он слишком тяжел. – Но вы же двигаетесь! Да помогите же нам, нельзя думать только о себе! – Погодите. Я помогу сестре спуститься, а потом попробую… – Оставьте ее в покое, – грубо перебила Даша. – Ваш муж мертв. Не хватало еще, чтобы моя бедная сестра тратила последние силы на мертвецов! Надежда взвизгнула. Даша с трудом подползла к сестре. Татьяна перевалила ее через борт, ногами вниз. Даша мешком свалилась на снег. – Даша, вставай. Я не могу тащить тебя, – умоляла Татьяна. Откуда-то появился водитель и рывком поднял Дашу на ноги: – Поднимайся, товарищ. Иди к палатке, там дают еду и горячий чай. – Не забудьте меня! – крикнула Надежда. Татьяна не хотела быть рядом, когда та обнаружит, что ее муж и ребенок умерли. – Обопрись на меня, – торопливо прошептала она сестре, – и вперед. Смотри, вот река Кобона. – Не могу. Я не могла, даже когда вы вдвоем меня тащили. Куда уж тебе меня удержать. Да еще в гору! – Это не гора. Просто небольшой откос. Вот увидишь, злость на меня тебе поможет. Давай, Даша, вперед! – По-твоему, все так легко? – вызверилась сестра. – Ты это о чем? – Так легко. Ты просто хочешь жить, вот и все. «Я не хочу жить. И это не все». Они поковыляли сквозь снег. Даша держалась за Татьяну. – А ты? Разве не хочешь жить? Даша не ответила. – Вот видишь, – успокаивала Татьяна, – все получается. Если сами не позаботимся о себе, кто о нас позаботится? – Она изо всех сил стиснула сестру и горячо прошептала: – Мы с тобой одни. Только ты и я, больше никого. Солдаты заняты, остальные возятся со своими родственниками. А ты так хочешь жить! Помни, летом Александр приедет в Молотов, и вы поженитесь. У Даши хватило сил едва слышно рассмеяться: – Таня, ты никогда не сдаешься, верно? – Никогда, – подтвердила Татьяна. Даша сползла в снег и больше не вставала. Татьяна в отчаянии оглянулась и заметила бредущую наверх Надежду. Одну. – Надя, – позвала она, подойдя ближе, – помогите, пожалуйста! Даша не встает. – Убирайся! – пронзительно крикнула та, вырывая руку. – Неужели не видишь, со мной никого нет! – Давайте попробуем вместе ее довести, – просила Татьяна. – А ты? Ты помогла мне? Теперь у меня никого нет! Отстань, слышишь? Она поковыляла прочь. Откуда-то донесся знакомый голос: – Татьяна! Татьяна Метанова! К ней неуклюже ковылял Дмитрий, опираясь на винтовку, как на костыль. – Дмитрий! – ахнула Татьяна. Он обнял ее. – Дима, как хорошо, что я тебя встретила. Помнишь Дашу? Помоги довести ее до палатки! Она упала и не встает. Дмитрий воровато зыркнул на Дашу: – Не могу. Рана еще не зажила. Мне ее не дотащить. Я кого-нибудь попрошу. – Он повернулся к Татьяне и снова обнял ее. – Уму непостижимо, как это мы встретились! – улыбнулся он. – Как говорится, судьба! Он сдержал слово. Какой-то солдат отнес Дашу в госпитальную палатку. Татьяна, шатаясь, шла за ними в розоватом свете занимавшегося дня. Дашу уложили на койку, и доктор осмотрел ее. Выслушал сердце, легкие, посчитал пульс, велел открыть рот, покачал головой и встал. – Скоротечная чахотка, как говорят в народе. Безнадежна. Потрясенная Татьяна шагнула к нему. – Безнадежна? О чем вы? Дайте ей сульфа… – Эх, девочка, никакой сульфазин тут не поможет. Все кончено. Она и часа не протянет. Не видишь, сколько мокроты она отхаркивает? Слышала, как она дышит? Да, палочки Коха наверняка угнездились в ее печени! Лучше пойди поешь. В соседней палатке дают суп и кашу. Будешь питаться регулярно, может, и вытянешь. Татьяна, нахмурившись, взглянула на доктора: – Не могли бы вы осмотреть и меня? Я что-то неважно себя чувствую. Доктор прижал стетоскоп к груди Татьяны. Повернул ее спиной и послушал легкие. – А вот тебе сульфазин еще поможет. Воспаление легких. Сейчас скажу сестре. Ольга! – Он дал указания сестре и, перед тем как уйти, посоветовал: – Не подходи больше к ней. Туберкулез заразен. Татьяна лежала на земле. Даша – в чистой постели. Скоро Татьяна замерзла и перебралась к Даше. – Дашенька, всю свою жизнь, когда я видела страшные сны, прижималась к тебе в нашей кровати. – Помню, Танечка. Ты была такой милой девочкой. На улице сгущались синие сумерки. Синие блики окрасили осунувшееся лицо Даши. – Я не могу дышать, – хрипло прошептала она. Татьяна встала на колени, раздвинула губы Даши и стала вдувать в них воздух, жалкие, холодные, крошечные клубочки, дыхание без почвы, без корней, без питания. Словно делила с сестрой собственные легкие. И пыталась дышать глубоко, но не могла. Несколько бесконечных минут она старалась наполнить Дашину грудь слабым шепотком жизни. Подбежавшая медсестра оттащила Татьяну: – Прекрати! Разве доктор не велел тебе держаться подальше от нее? Это ты больная? – Да, – прошептала Татьяна, держа холодную руку Даши. Медсестра дала ей три белые таблетки, воды и ломоть черного хлеба. – Я вымочила его в чае с сахаром, – пояснила она. – Спасибо, – прохрипела девушка, морщась от боли в груди. Женщина положила руку ей на плечо. – Хочешь, пойдем со мной. Попробуем найти тебе место. Приляжешь до завтрака. Татьяна покачала головой. – Не давай ей хлеба. Съешь сама. |