Онлайн книга «Медный всадник»
|
Александр убрал папиросу и выругался себе под нос. Слышать, как Вова беспокоится о Танином здоровье… это уж слишком! Но прежде чем он успел взорваться, на плечо легла рука Татьяны. Она спокойно поставила на стол пепельницу. – Кури, Александр, кури. – Но ты не выносишь дыма, – мрачно запротестовал Вова. – Поэтому мы все выходим на улицу. – Да, Вова, ты прав. Но Александр пришел с фронта. Пусть немного отдохнет. Я потерплю. – Я не хочу курить, – бросил Александр. Почему она так быстро убрала руку? И снова отошла. – Таня, тебе помочь? – Да. Вставай и поешь. Пора ужинать. Женщины расселись на длинных скамьях по обе стороны стола. – Татьяна обычно сидит в торце. Так удобнее вставать, – улыбаясь, пояснила Зоя. – Знаю. Я сяду с ней, – решил Александр. – Это мое место, – вскинулся Вова. Александр пожал плечами, не снисходя до споров, взглянул на Татьяну и вопросительно вскинул брови. – Ничего страшного, сяду между Вовой и Александром, – успокоила та, вытирая руки полотенцем. – Тогда я – рядом с Александром, – обрадовалась Зоя. Александр кивнул. Татьяна нарезала огурцов, помидоров, поджарила картошку с луком и тушенкой. Принесла соленых грибов, хлеба, масла, молока, творога и крутых яиц. – Что тебе положить, Шура? Салата? – Да, пожалуйста. Она встала. – А грибов? – И грибов. По-прежнему стоя над ним, она зачерпнула ложкой грибы. Александр позволил ей продолжать допрос только потому, что ее голая нога касалась его галифе, а бедро вжималось в локоть. Он будет просить у нее каждый кусочек, лишь бы ощущать это тепло. Эту пьянящую близость. Он едва не обнял ее за талию, но сдержался и, взяв вилку, ответил: – Пожалуйста, и картошки тоже. Хлеба. Да-да, кусочек. Только с маслом. Александр думал, что теперь Татьяна сядет, но она обошла стол и принялась наполнять тарелки старушек, а потом и Вовы. Сердце Александра сжалось при виде того, как привычно она это делает. Вова поблагодарил ее, и она беспечно улыбнулась, глядя прямо на мальчишку. Она смотрела на Вову. Она улыбалась Вове. Господи боже мой! Единственное, что немного утешало, – полное отсутствие каких бы то ни было чувств к Вове в глазах Татьяны. Наконец она села и принялась ковырять вилкой в тарелке. – Таня, – заметил Александр, – я так рад видеть тебя за едой. – Я тоже, – кивнула она. В комнате тогда было так темно, что он плохо видел ее. Только следил, как кровавая струйка медленно ползет из уголка рта, пока она резала черный хлеб. Для него. Для Даши. И последнюю, самую маленькую, порцию оставляла себе. Теперь она могла есть белый хлеб, масло и яйца. – Слава богу, Тата, – прошептал он. – Так куда лучше. – Да, – почти неслышно согласилась она. – Спасибо. Зоя с раздражающим постоянством терлась локтем о локоть Александра, ведя свою нехитрую игру. Интересно, замечает ли Татьяна? Пришлось резко отодвинуться от Зои и потеснить Татьяну. – Уж очень тебе неудобно, Зоечка, – пояснил он с равнодушной улыбкой. – Да, но теперь бедной Танечке дышать нечем, – возразила Наира. – Ничего страшного, – заверила Татьяна. Их бедра соприкасались, и Александр слегка подтолкнул ее ногой. – Ну, – сказал он, жадно жуя, – я достаточно выпил, чтобы узнать, как все было? Женщины как по команде залились слезами. – Ох, Сашенька, горя водкой не зальешь. – И все же я хотел бы послушать. – Таня не любит говорить об этом, – пояснила Наира, – но можно мы расскажем ему сами? Татьяна со вздохом кивнула. – Нет, я хочу все услышать от самой Тани. Хочешь еще водки? – спросил Александр. – Нет, лучше я налью тебе. Знаешь, Шура, особенно и говорить нечего. До Кобоны мы добрались. Там Даша умерла. Я приехала сюда и долго болела… – Вернее, едва не умерла, – перебила Наира. – Наира Михайловна, не стоит. Подумаешь, похворала немного. – Немного? – вскричала Аксинья. – Бедная детка добралась до нас в январе и до самого марта была между жизнью и смертью. Спросишь, что у нее было? Во-первых, цинга… – У нее изо рта кровь шла. Совсем как у царевича Алексея. Кровь никак не унималась, – добавила Дуся. – Как обычно при цинге, – мягко вставил Александр. – У царевича была не цинга, а гемофилия, – поправила Татьяна. – А воспаление легких? – не сдавалась Аксинья. – Оба легких были затронуты. – Не оба, а одно. – Воспаление едва ее не сгубило, – вступила в общий хор Наира, гладя руку Татьяны – Она не могла дышать. – О господи, Таня, – прошептал Александр. – Да нет, уже все в порядке. У меня оказался туберкулез в начальной стадии. Его вылечили еще до того, как я выписалась из больницы. Доктор сказал, что скоро я буду как новенькая и в следующем году от туберкулеза и следа не останется. – И ты позволила мне курить в комнате! – И что тут такого? Ты всегда куришь в комнате. Я привыкла. – Что тут такого? – ахнула Аксинья. – Да ты пролежала в изоляторе почти месяц. Она кашляла кровью… – А почему не расскажешь, как заполучила туберкулез? – громко спросила Наира. Александр почувствовал, как вздрогнула Татьяна. – Я позже расскажу. – Когда позже? – настойчиво шепнул он. Она ничего не ответила. – Таня! – воскликнула Аксинья. – Неужели так и промолчишь? Не скажешь, что вынесла, прежде чем добраться сюда? – Говори же, – почти приказал он. Если бы картошка, приготовленная ею, не была такой вкусной, он наверняка потерял бы аппетит. Татьяна медленно, словно делая над собой усилие, начала: – Меня и сотни других людей посадили в грузовики и привезли к железной дороге, почти рядом с Волховом… – О поезде, о поезде не забудь… – Подогнали теплушки… но нас было слишком много… – Скажи сколько. – Не знаю… мы были… – А что было с людьми, которые умирали в дороге? – подсказала Дуся, крестясь. – О, их просто выбрасывали на полном ходу. Чтобы освободить место. |