Онлайн книга «Медный всадник»
|
– Потому что я была нужна тебе. Вот и приехала. – Не нужна ты мне здесь! – взвился он. Татьяна съежилась, но не отступила. – Не нужна! – повторил он. – Мне нужно, чтобы ты была в безопасности! – Знаю. Позволь мне коснуться тебя. – Не смей! Держись от меня подальше. – Шура, я уже сказала, что не могу держаться от тебя подальше. И ты не можешь без меня. Я должна быть рядом. – Рядом? Только не со мной, Татьяна, – поспешно возразил он, опираясь о подоконник. В комнате было темно. Только тусклый свет уличного фонаря пробивался сквозь стекло. Темное лицо Александра, темные глаза Александра… – О чем ты? Конечно, рядом с тобой. С кем же еще? – Какого хрена тебе пришло в голову бегать в казармы и спрашивать Дмитрия?! – Я не спрашивала о Дмитрии, – едва слышно пробормотала она. – Я хотела найти тебя. Не знала, что с тобой случилось. Ты перестал писать. – А ты не писала мне шесть месяцев! Не могла подождать две недели? – Прошло больше месяца, и я не могла ждать! Шура, я приехала к тебе! – Татьяна шагнула к нему. – Ради тебя. Ты сказал, чтобы я никогда не отворачивалась от тебя. Вот она, я. Посмотри мне в глаза и скажи, что я чувствую. – Она умоляюще протянула к нему руки. – Что я чувствую, Шура? Александр скрипнул зубами. – Взгляни в мои глаза и скажи, что я чувствую. Она стиснула руки. – Ты обещала мне. Поклялась. Дала слово! Татьяна вспомнила. Она так слаба… и так хочет его. И он нуждается в ней, нуждается больше, чем прежде! Просто гнев ему глаза застит. – Шура, муж мой, это я. Твоя Таня. Почти плача, она снова раскинула руки. – Шура, пожалуйста… Не дождавшись ответа, она сняла ботинки и подошла к нему. Господи, какая она маленькая, беззащитная рядом с этим высоким темным человеком, зловеще нависшим над ней. – Давай не ссориться. Пожалуйста. Я так счастлива, что ты пришел. Просто хочу… – Она не опустит глаз. Ни за что. – Шура… – умоляла она дрожа, – не… не отталкивай меня! Он отвернулся. Татьяна расстегнула лиф платья. – Поцелуй свою ладонь и прижми к сердцу. Так ты писал, – прошептала она, целуя его ладонь и прижимая к своей голой груди эту большую, теплую, смуглую ладонь, которая так умела ласкать… Она застонала и закрыла глаза. – О боже, Тата… – охнул Александр, притягивая ее к себе и жадно шаря по телу. Он толкнул ее на диван, не отрывая рта от ее губ, зарылся руками в волосы. – Чего ты хочешь от меня? Он сорвал с нее платье, белье, оставив совсем голой, если не считать подвязок, вцепился в обнаженные бедра над чулками и снова прошептал: – Чего ты хочешь от меня? Татьяна даже не могла ответить. Тяжесть его тела лишала ее дара речи. – Я так зол на тебя… Он припал к ней, словно умирающий от жажды – к глотку свежей воды. – Тебе наплевать, что я зол на тебя? – Наплевать… срывай на мне свою злость, если хочешь, – стонала Татьяна. – Давай же, срывай, Шура… сейчас. Он с силой вторгся в нее. – Закрой мне рот, – прошептала она, стискивая его голову, боясь, что закричит. Он не успел даже снять ни шинели, ни сапог. В дверь постучали. – Таня, у тебя все в порядке? – осведомилась Инга. Не отрывая руки от губ Татьяны, Александр заорал: – Проваливайте ко всем чертям! – Закрой мне рот, Шура, – бормотала Татьяна как в бреду, плача от счастья. – Закрой скорее! Только останься на мне… во мне, прошу тебя, – умоляла она, хватаясь за его шинель, плечи, волосы… – Как твои руки? В темноте не разглядеть, но на ощупь, кажется, покрыты шрамами. – Зажили. Татьяна целовала его губы, щетину, глаза… не могла отнять губ от его глаз, стискивая шею. – Не уходи, Шура, милый. Я так тосковала без тебя. Останься здесь. Там, где лежишь. Не отстраняйся, чувствуешь, какая я теплая? Не выходи на холод… Она лежала под ним и старалась не плакать. Ничего не получалось. – Ты поэтому не писал мне? Из-за рук? – Да. Не хотел, чтобы ты волновалась. – А не подумал, что отсутствие писем совсем сведет меня с ума? – Знаешь, – буркнул он, откатываясь, – я надеялся, что у тебя хватит мозгов подождать. – Дорогой, любимый, единственный, ты голоден? Не могу поверить, что снова касаюсь тебя. Такое счастье просто невозможно. Что тебе приготовить? Есть пара картофелин, луковица и даже соевые бобы! – Я ничего не хочу, – отмахнулся Александр, помогая ей сесть. – Почему здесь такой холод? – Дымоход в голландке засорился. Буржуйка в другой комнате. Славин разрешает мне пользоваться его примусом. Она улыбалась, гладя лацканы его шинели. – Шурочка, может, чай заварить? – Таня, ты замерзаешь. У тебя есть что-нибудь теплое? – Да я вся горю! Мне вовсе не холодно. – Почему диван стоит посреди комнаты? – Моя койка у стены. Александр заглянул за спинку дивана, стащил одеяло с койки и накрыл Татьяну. – Почему ты спишь между диваном и стенкой? Не дождавшись ответа, он прижал ладонь к стене и повернулся к Татьяне. – Почему ты отдала им теплую комнату? – Я не давала. Они сами взяли. Их двое, а я одна. К тому же у него больная спина. Шура, нагреть тебе воды? Искупаешься. – Нет. Оденься. Немедленно. Александр затянул ремень и вышел из комнаты. Татьяна, растрепанная, в полурасстегнутом платье, выскочила за ним. Он прошел мимо Инги, сидевшей в коридорчике, в спальню, где читал газету Станислав, и потребовал, чтобы Кротовы поменялись комнатами с Татьяной. Тот отказался. Александр коротко велел Татьяне перенести вещи Кротовых в холодную комнату, а свои – в теплую. Станислав принялся было протестовать, но Татьяна, пробегая мимо, шепнула: – Станислав Степанович, не спорьте с ним. Хуже будет. Но тот не послушался и, когда Александр потащил к выходу его сундук, взорвался: – Да кто ты такой? Не знаешь, с кем дело имеешь! Как ты смеешь так со мной обращаться! Александр, бросив сундук, выхватил пистолет, влепил Станислава в стену и приставил дуло к груди. – Да кто ты такой? – повторил Кротов. |