Онлайн книга «Медный всадник»
|
– Повторяю, нет смысла. – Нет? А его ребенок?! – воскликнул доктор. Татьяна опустила руки и тупо уставилась на Сайерза. – Он рассказал вам о ребенке? – Да. – Почему? – Не знаю! – нетерпеливо бросил доктор. – Кажется, вам плохо. Вы замерзли… Вам не… Татьяна, не отвечая, извивалась в судорогах. – Что с вами? Татьяна застонала. – Останетесь у меня? Просто посидите здесь и подождите. Не вставайте. Может, уснете? Татьяна что-то прохрипела, как раненое животное, прижимающееся к земле открытой раной в надежде умереть, прежде чем истечет кровью. – Пациенты спрашивают вас, – мягко заметил Сайерз – Как по-вашему… – Нет… нет… оставьте меня, пожалуйста. Мне нужно побыть одной. До самой ночи она так и просидела на полу. Положила голову на подтянутые к подбородку колени и прислонилась к стене, а когда уже больше не могла сидеть, легла и свернулась клубочком. И как сквозь сон услышала шаги доктора. Услышала его крик и попыталась подняться. Не смогла. Ей помог доктор. Увидев ее лицо, он охнул. – Господи, Таня! Пожалуйста! Вы нужны мне… – Доктор, – устало выговорила Татьяна, – я все знаю, но сейчас не могу быть той, какая вам нужна. Но сделаю все, что в моих силах. Уже пора? – Пора, Таня. Едем. Кстати, я подошел к вашей постели и взял рюкзак. Он ваш, верно? Она кивнула. – Хотите взять что-то еще? – Нет. Это все, что у меня есть. Мы едем вдвоем? Доктор помедлил, прежде чем ответить. – Сегодня ко мне подошел Черненко и спросил, изменились ли наши планы теперь, когда… – И вы сказали… Ноги не держали ее. Она рухнула на стул и подняла глаза. – Я не смогу быть рядом с ним. Просто не смогу. – Я тоже не хочу брать его, но что поделать? Он недвусмысленно пригрозил, что без него мы не сможем протащить вас через последний контрольно-пропускной пункт. Мне нужно вывезти вас, Таня. Что прикажете делать? – Ничего, – обронила Татьяна. Она помогла Сайерзу собрать нехитрые пожитки и вынесла за дверь медицинские чемоданчики… Машина Красного Креста была большим джипом без металлического фургона, обычного для автомобилей «скорой помощи». В этом были только кабина и брезентовый тент: не самое безопасное средство передвижения для раненых и медиков. Но в то время в Хельсинки просто нельзя было достать ничего другого, а Сайерз не мог ждать. На брезент были нашиты большие эмблемы Красного Креста. Дмитрий ждал у грузовика. Татьяна, не обращая на него внимания, открыла клапан и положила в кузов аптечку первой помощи и коробку с плазмой. – Таня… – начал Дмитрий. Сзади подошел доктор. – Нужно спешить. Садитесь в кузов. Когда мы тронемся, переоденетесь в одежду финского пилота. Не знаю, как вам удастся продеть руку в рукав… Таня, где комбинезон? Черненко, вам нужен морфий? Как ваше лицо? – Ужасно. Я почти ничего не вижу. Что, если начнется заражение? Татьяна присмотрелась к Дмитрию. Загипсованная рука висела на перевязи. Распухшее изуродованное лицо отливало синевой. Она хотела спросить его, что случилось, но передумала. Не все ли равно? – Таня, – повторил Дмитрий, – я слышал, что случилось утром. Сожалею. Татьяна вытащила из тайника комбинезон финского пилота и швырнула к ногам Дмитрия. – Таня, пойдемте, – позвал доктор. – Позвольте, я помогу вам слезть. Пора ехать. Татьяна, опершись на руку Сайерза, спрыгнула вниз. – Таня, – повторил Дмитрий. Она подняла глаза, полные такого ледяного осуждения, что Дмитрий смешался и опустил голову. – Одевайся, – процедила она сквозь зубы, – ложись на пол и не высовывайся. – Слушай, мне правда очень жаль. Я знаю, как ты… Сжав кулаки, Татьяна набросилась на него с таким бешенством, что ударила бы его в сломанный нос, не оттащи ее вовремя доктор. – Таня, господи, не нужно, не стоит… – приговаривал он. Дмитрий отскочил и несвязно забормотал: – Я только сказал, что очень… – Не желаю слушать твое гребаное вранье! – взорвалась она. – Заткнись и не смей со мной говорить! Никогда, понял?! Хоть бы твой поганый язык отсох! Дмитрий, нервно бормоча, что не понимает, почему она так сердится, неуклюже забрался в кузов. Доктор сел за руль, глядя на Татьяну широко раскрытыми глазами. – Я готова, доктор. Едем. Татьяна застегнула пальто с красным крестом на рукаве, надела белую шапочку. У нее были все деньги Александра, его Пушкин, его письма, шапка и обручальные кольца. Они выехали в ночь. Татьяна держала на коленях развернутую карту, показывая Сайерзу дорогу на Лисий Нос. Маленький джип мчался сквозь карельский лес, по немощеным, размокшим, а местами заснеженным тропам. Татьяна ничего не видела, хотя упорно смотрела в окно, в темноту, считая минуты, пытаясь не лишиться сознания. Сайерз непрерывно болтал что-то по-английски. – Таня, дорогая, все будет хорошо… – Разве, доктор? – спросила она на том же языке. – И что нам делать с ним! – А не все ли равно? Как только мы доберемся до Хельсинки, пусть идет на все четыре стороны. Я совсем о нем не думаю. Только о вас. Мы приедем в Хельсинки, разгрузим машину, а потом на самолете Красного Креста полетим в Стокгольм. Там сядем на поезд, уедем в Гётеборг, порт на Северном море, а оттуда в составе конвоя поплывем в Англию. Таня, вы меня слышите? Понимаете? – Слышу, – еле слышно выговорила она. – Понимаю. – В Англии мне нужно сделать пару остановок по пути, а потом мы либо вылетим в Соединенные Штаты, либо купим билеты на один из пассажирских лайнеров, отплывающих из Ливерпуля. А как только вы окажетесь в Нью-Йорке… – Мэтью, пожалуйста, – прошептала она. – Я просто пытаюсь отвлечь вас, Таня. Уверяю, все будет как надо. – Таня, я не знал, что ты говоришь по-английски, – подал голос Дмитрий. Татьяна не сочла нужным ответить. Подняв металлическую трубу, которую Сайерз держал в кабине для обороны, она с такой силой ударила по металлической пластине, отделявшей кабину от кузова, что доктор от неожиданности едва не вышиб дверцу. – Дмитрий, – громко предупредила она, – заткнись и молчи. Ты финн. И чтобы я не слышала от тебя ни одного русского слова! Потом уронила трубу и сложила руки на животе. |