Онлайн книга «Медный всадник»
|
– Ну что тебе? – неохотно пробормотала Даша. – Ты и без меня хорошо справляешься! – Ну же, – не отставала Татьяна, стягивая одеяло с Даши и Марины, – полюбуйтесь первым снегом! Девушки не шевелились. – Или, – добавила Татьяна, снова прикрывая их, – можете дождаться главного события, ровно в пять вечера. Девушки даже глаз не приоткрыли. – Если и это пропустите, – бросила Татьяна, выходя из комнаты, – попытайтесь не пропустить главного спектакля. В девять, и ни секундой позже. Может, Александр в Ленинграде? Может, придет сегодня и поговорит с ней… Неужели никто не может с ней поговорить? Ее как будто не существует. Все замкнулись в себе. Когда же придет Александр?! Татьяна застегнула пальто и быстро пошла по улице Некрасова к магазину, где выдавались продукты по карточкам. Когда же придет Александр?! Вечером, между воздушными налетами, и в самом деле появился Александр со своими пайками и угрюмым Дмитрием. В комнате, как всегда, было полно народа. Татьяна вышла на кухню готовить соевые бобы и рис. Александр последовал за ней, и сердце ее забилось быстрее, но в кухню немедленно вбежала Жанна Саркова, потом – Петров и Марина с Дашей. Александр поспешно ретировался. За ужином собралась вся семья, кроме папы, который успел напиться и валялся в соседней комнате. Татьяна перебросилась несколькими словами с Александром, хотя смотреть на него под столькими взглядами по-прежнему не могла. Глазела либо в тарелку, либо на маму. И опасалась встретиться глазами с Дашей, Мариной или бабушкой, которые, казалось, все чувствовали. Татьяне до смерти хотелось коснуться его руки, увести от прошлого в будущее. Но и это было немыслимо в присутствии родных и Дмитрия. Она всеми фибрами души ощущала, как нужно Александру ее прикосновение. Что ж, значит, она даст ему то, в чем он нуждается больше всего, и пусть все остальные, которые ничего от нее не требуют, идут ко всем чертям! Она встала и принялась убирать со стола. Подойдя, чтобы взять его тарелку, она на миг прижалась бедром к его локтю и тут же отошла. – Знаешь, Таня, если бы немцы в первые недели сентября сразу пошли в наступление, наверное, застали бы нас врасплох, – заметил он. – У нас не было ни танков, ни пушек. Немногочисленные войска стояли на другом берегу реки, напротив Шлиссельбурга. Остатки войск Карельского фронта и плохо вооруженные ополченцы. Помнишь, Таня, как было в Луге? Они даже винтовок в руках не держали? Не у каждого обнаружится такое присутствие духа под бомбами, как у Тани. – Зачем ты толкуешь с ней о войне? – перебила Даша. – Много она в этом понимает! Лучше поговори с ней о Пушкине или о стряпне: вон как она выучилась готовить. По-моему, она даже не подозревает, что идет война. – Хорошо, Таня, хочешь поговорить о Пушкине? – с серьезным видом повторил Александр. Татьяна неожиданно разозлилась: – Кстати, о стряпне. Как по-вашему, по какой стороне улицы безопаснее пробираться к магазину, где я отовариваю ваши карточки? Куда бы я ни пошла, неизменно попадаю под обстрел. Это… ужасно неудобно, – сморозила она глупость, и Александр засмеялся. – Есть единственный выход. Никуда не ходить и засесть в убежище, пока идет бомбежка. Никто не сказал ни слова. – Интересно, – поспешно вставила Татьяна, чтобы не дать Даше вмешаться, – откуда в меня стреляют? – С Пулковских высот, – пояснил Александр. – Немцам даже ни к чему поднимать в воздух самолеты. Заметила, что воздушных налетов стало меньше? – Нет, прошлой ночью самолеты закрыли все небо. – Да, потому что сбивать их по ночам гораздо труднее. Но днем они не собираются подвергать свою драгоценную авиацию ненужному риску. Устроились удобно и с комфортом на Пулковских высотах, откуда снаряды долетают до самого Смольного. Ты ведь бывала в Пулкове, Таня? Это как раз рядом с Кировским. Татьяна вспыхнула и поскорее уставилась в грязные тарелки, предательски зазвеневшие в ее руках. Он должен прекратить это. «Нет, только не прекращай. Иначе я не смогу дышать». Когда она вернулась с кухни, мама заметила: – Слава Богу, Танечка, что ты ушла с Кировского. Александр посоветовал не ходить в магазины по Суворовскому. Татьяна заверила, что она и не ходит. – Я едва успеваю добежать в магазин на углу Фонтанки и Некрасова, – подчеркнула она. – И оказываюсь там ровно в семь. Верно, Даша? – Откуда мне знать? Я там никогда не бывала. – И старайся не ходить по улицам, ведущим с севера на юг, – добавил Александр. Даша рассмеялась: – Но, дорогой, половина дорог в Ленинграде ведут с севера на юг! – Откуда тебе знать? – съязвила Татьяна. – Ты носу из дома не высунешь, пока не кончится налет. Даша обняла Александра и показала сестре язык: – Потому что в отличие от других я кое-что соображаю. – А ты, Таня? – тихо спросил Александр, высвобождаясь из Дашиных рук. – Ты выходишь, только когда бомбежка кончается? – Шутишь! – бросила Даша. – У нее в голове одна пустота! Спроси, как часто она ходит в убежище! В переполненной комнате воцарилось молчание. Глаза Александра опасно блеснули. – Ну почему же, – промямлила Татьяна, – хожу. Вчера сидела под лестницей. – Да. Три минуты. И то все время вертелась. – Она что, опять бегает на крышу? Никто не ответил. Чтобы избежать пристального взгляда Александра, Татьяна сделала вид, будто вытирает пыль со швейной машинки. – А я могу ходить на Невский проспект? – спросила она, по-прежнему не поднимая глаз. – Никогда. Там самый сильный обстрел. Но они стараются не попасть в гостиницу «Астория». Ту, что рядом с Исаакиевским. Татьяна смущенно зарделась. – Не важно, – торопливо продолжал Александр. – Гитлер объявил, что после взятия Ленинграда и триумфального шествия войск по Невскому он устроит банкет в «Астории». Держись подальше от Невского. И никогда не ходи по северной стороне улиц, идущих с востока на запад. Понятно? Татьяна притихла. – А на какое число назначен банкет в «Астории»? – Не на число. На месяц. Октябрь. Гитлер вообразил, что ленинградцы покинут город к октябрю. Но думаю, он просчитался. – Что бы мы делали без тебя, Саша! – воскликнула Марина. Даша снова прижалась к нему. – Говорю же, отстань от него. Иди отбивай Таниного кавалера. – Да, Марина, валяй, – буркнула Таня, косясь на полупьяного Дмитрия, лежавшего на кушетке. – Значит, разрешаешь, Таня? – допытывалась Марина. |