Онлайн книга «Исчезнувшие близнецы»
|
– Ничего себе, какой приятный парень! – заметила Кэтрин. – Хоть мы и знакомы всего пару дней, у меня нет ощущения, что Лена – слабоумная старуха. Наоборот, ее рассказ хронологически выстроен и изобилует подробностями. Она четко излагает свои мысли. И, Лиам… она знает, что я беременна! – Наверное, она еще и очень наблюдательна. – Но по мне ничего не видно, разве нет? Лиам кивнул: – Не видно. Поверь, я внимательно наблюдаю за всеми твоими выпуклостями, Кэтрин. – Ты ей что-нибудь говорил? – Я никому ничего не говорил. – Лена сказала, что в ее жилах течет цыганская кровь. Может, она обладает мистической силой. – Кэтрин засмеялась. – Знаешь, Лена начинает мне нравиться. Она напоминает мою бабушку. И я не верю, что она слабоумная. У меня есть знакомые адвокаты, которые и вполовину не могут говорить так складно, как она. – Согласен, она не выглядит безумной. Возникает ощущение, что этого Артура больше беспокоят деньги, чем душевное состояние матери. Может, он ждет не дождется значительного наследства? – Не знаю. Она живет на Пиарсон-стрит, в одном из старинных особняков. У нее изысканный гардероб, красивые вещи. Надеюсь, ты это заметил. Лиам пожал плечами: – Возможно. Она всегда выглядит достойно и вовсе не похожа на убогую старушку. – Лиам, не стоит так говорить. И я готова держать пари, что она тратит немало на Мичиган-авеню. Он кивнул: – Она очень привлекательная женщина. – Ты можешь раздобыть информацию о ней? И об Артуре Вудварде? – Кэт, ты меня обижаешь! Ты же разговариваешь с величайшим детективом. Не говоря уже о том, что ты с этим величайшим… – Прекрати! Я серьезно. Посмотрим, что ты сможешь узнать о Лене и ее семье. – Договорились. – Мне кажется, не стоит рассказывать Лене о звонке Артура. Пока. Будем просто продолжать беседу. Глава восьмая
– В ночь перед отъездом я почти не спала, меня раздирали сомнения. У Тарновских я чувствовала себя уютно и в безопасности, они были добры ко мне. Зачем же уезжать? С другой стороны, мне отчаянно не хватало родных, хотелось быть с ними рядом. Если они в беде, я хотела разделить ее с ними. Я должна была выяснить, что произошло. Лена глотнула горячего чаю и поставила чашку на письменный стол Кэтрин. Лиам покачивался на стуле. Кэтрин что-то записывала в желтый блокнот. Она не стала говорить о звонке Артура. – Я понимала, что возвращаться в Хшанув рискованно, что евреев повсеместно арестовывают. Ходили слухи, что их увозят в трудовые лагеря. Я предпочитала верить, что мою семью увезли просто потому, что наш дом экспроприировали, ведь отец уверял, что против него ничего нет. Я была убеждена, что мои родители и Милош поселились в каком-то другом районе Хшанува. Пан Тарновский, который всегда вставал до восхода солнца, был удивлен, когда оказалось, что я уже сижу в кухне за столом. Потом он увидел мой вещмешок и понимающе кивнул. Я ждала, пока он подоил корову, выполнил всю неотложную работу по хозяйству и приготовился ехать в город со свежими молочными продуктами. После обильного завтрака я попрощалась с пани Тарновской, которая крепко обняла меня и попросила быть осторожнее. Для нас обоих это знакомство, пусть и короткое, не прошло даром. Когда я пришла, она приняла меня как нежелательное обязательство. А теперь, всего через несколько недель, между нами установилась духовная связь. На глаза пани Тарновской навернулись слезы, когда я уселась в повозку. Она взяла меня за руку и с тревогой сказала: – Никому не доверяй! Если не найдешь родных или что-то не получится, знай – ты всегда можешь сюда вернуться. И за деньгами приглядывай. Я кивнула и похлопала по рукаву жакета. Днем ранее пани Тарновская убедила меня зашить деньги под подкладку. – И никому их не показывай. Только неприятностей наживешь. Когда мы приехали в Хшанув, городок еще спал. Добравшись до центра, мы свернули на северо-восток и поехали вниз по улице, состоявшей из складов и многоквартирных домов, где, как я верила, мои родители присоединились к другим переселенным еврейским семьям. – Я мог бы подвезти тебя поближе, но лучше не буду отклоняться от обычного пути, – сказал пан Тарновский. Не успел он договорить, как раздался звук клаксона, который заставил нас остановиться. Пан Тарновский взглянул на меня и поднес палец к губам. Из черной машины вышел и неспешно направился к нашей повозке высокий красавец в офицерской форме. На голове – фуражка с черным блестящим козырьком, золотистым шнурком и серебристым взлетающим орлом, немецким национальным символом, на зеленой ленте. Под расстегнутой длинной шинелью – мундир с серебристыми пуговицами, высоким черным воротничком и красным поясом. Вся грудь в медалях и значках. Виски уже начали серебриться, хотя на вид ему было около сорока. Офицер совершенно не был похож на тех наглых молодых солдат, которые задираются в городке. – А-а, герр фермер… Как приятно встретить вас утром. – Он похлопал лошадь по холке. – Но что вы делаете в этой части городка? Сюда ваши продукты не поступают. – Что он хотел этим сказать? – уточнила Кэтрин. – Молоко, яйца, сыр были строго по продовольственным пайкам, купить их можно было только в определенных магазинах. Как я уже говорила, евреям запрещено было их продавать. Хотя тогда я об этом не знала, район, куда мы приехали, был выделен немцами под еврейское гетто. – Значит, нацисты не позволили вам въехать в гетто? Лена кивнула: – Один-единственный нацист, офицер. Он общался с паном Тарновским вежливо – в отличие от остальных немцев, которых мне довелось встретить. Тем не менее он был немцем – страшным человеком, с которым не стоило шутить. – Что вы привезли сегодня, герр фермер? У вас есть тот удивительно вкусный сыр? Пан Тарновский кивнул: – Jа [22], герр оберст. – М-м-м… Как я люблю этот сыр! Он напоминает мне о детстве в Баварии. Вы сегодня заедете ко мне? Привезете, как обычно, продукты? Пан Тарновский кивнул и достал откуда-то из-за спины кусок белого сыра. – М-м-м… Какой мягкий! – сказал офицер, пробуя его. – Увидимся позже, ja? – Ja. Он повернулся и уже отошел, но потом вернулся. – Где мои манеры! – Он лицемерно улыбнулся. – Я же не поприветствовал юную барышню. Это ваша дочь? – Ja. Нацист улыбнулся еще шире: – Ай-ай, герр фермер, считаете, меня можно обмануть? Нам отлично известно, что у вас нет дочери. У вас есть сын, не так ли? И в настоящее время ваш сын служит Рейху, строит дороги на Восточном фронте. Разве нет? |