Книга Парижский поцелуй, страница 9. Автор книги Барбара Картленд

Шина надеялась, что этот вопрос был адресован виконту. Однако она увидела, что Мансфильд смотрит на нее, и ей стало неловко.

— Да, — ответила она. — Мы поедем на машине месье де Кормеля. Он захотел покатать Мэди и Педро.

— Как им повезло! — В голосе Люсьена Мансфильда чувствовался явный сарказм.

Шина тревожно поглядывала то на него, то на виконта.

— Вы что-то хотели сказать?

Анри де Кормель воспринял эти слова как прямой вызов:

— Многое. Но наверняка вы этого не поймете.

— Тогда, может быть, не стоит себя утруждать.

— Да, вам не следует утруждать себя.

Между этими людьми чувствовалась вражда. Минуту они смотрели друг на друга в упор. Серые глаза на серьезном, почти окаменевшем лице Люсьена Мансфильда излучали стальной блеск. Он не отводил взгляда от красивого лица виконта. Анри де Кормель отвернулся.

— Я не вторгаюсь в вашу личную жизнь, — усмехнулся он. — И прошу не трогать меня.

Шина не совсем поняла, как это случилось, но она не успела услышать ответ Мансфильда, так как виконт увлек их за собой и они оказались в его большой машине.

Все поместились на переднем сиденье. Мэди уселась между Шиной и дядей, а Педро — у нее на коленях. Лакей укрыл их колени пледом, захлопнул дверцу, и они тронулись с места. Большой автомобиль урчал, как сытая кошка, когда виконт ловко вел его по тихим улочкам и через Елисейские Поля.

— Быстрее, быстрее, дядя Анри! — закричала Мэди, когда они проехали мимо Триумфальной арки и покатились по направлению к Булонскому лесу.

Париж купался в бледном золоте солнца, но было холодно, и Шина застегнула верхнюю пуговицу на пальто Мэди и прижала ее к себе.

— Вы не замерзли? — заботливо спросил виконт.

— Нет, все чудесно, — ответила Шина.

— Восхитительный день, и принадлежит он восхитительным людям, — сказал он, и это прозвучало комплиментом для Шины. Она опустила глаза, а его взгляд был направлен на дорогу. Он разгонялся все быстрее и быстрее.

Даже дети замолчали. Наконец они въехали в Булонский лес и остановились под уже зазеленевшими каштанами.

— Можно мы здесь побегам? — спросила Мэди. — Ну пожалуйста, дядя Анри!

— Вы должны просить разрешения у миссис Лоусон, — ответил он.

— Да, конечно. — Шина хотела открыть дверцу, но виконт опередил ее. Он сам открыл дверцу машины, взял у Шины Педро и поставил его на землю.

— Иди побегай, старина, — распорядился он, а затем, наклонившись, поднял Мэди в воздух и опустил ее рядом с братом. — И ты с ним, малышка.

— Я должна пойти с детьми, — спохватилась Шина. Она попыталась встать, но де Кормель не позволил ей этого сделать.

— Не стоит торопиться. Пускай они сами позаботятся о себе. Рано или поздно им надо привыкать к самостоятельности.

— Но я должна присматривать за ними, — убеждала Шина.

— С ними ничего не случится. Мы не будем упускать их из виду. Я хочу поговорить с вами.

— О чем?

— О многом. Я хочу спросить вас, что вы думаете обо всех нас? Нам так много нужно обсудить. — Говоря это, виконт смотрел на губы Шины, на покрывающиеся краской щеки. Она застенчиво отвела взгляд. — Конечно, вы не хотите об этом говорить, — продолжал он. — Тогда поговорим о любви.

— О любви! — Шина широко раскрыла глаза.

— Ну конечно. Разве это тема не объединяет наши сердца? Тема, где неизбежно мужчина и женщина вместе.

— Так думают французы. — Шина пыталась говорить спокойно, но ее голос дрожал.

Виконт не слушал; он облокотился на дверь автомобиля так, что его лицо оказалось почти рядом с ее, и спокойно сказал:

— Вы были бы прекрасны, и вы это знаете, если бы как следует следили за собой.

— Что вы имеете в виду? — спросила Шина.

— Думаю, вы понимаете. Вы женщина, и этим все сказано. Вы знаете, как вы выглядели в первый вечер, когда вошли в детскую и увидели меня? Ваши распущенные волосы — мягкие, золотистые, цвета утреннего солнца… Я ожидал увидеть пожилую гувернантку, а увидел девушку, почти ребенка, прекрасную, как ангел.

Шина рассмеялась:

— Вы застали меня врасплох. И составили обо мне неправильное представление.

— Вовсе нет, — ответил виконт. — Я вижу лишь маленькую девочку, разыгрывающую из себя взрослую и искушенную женщину, а на самом деле невинную и неопытную в любви.

Его голос завораживал. Шина шевельнула рукой, и ее обручальное кольцо заблестело на солнце.

— Вы забываете, что я вдова, — строго сказала она. — И знаю жизнь намного лучше, чем вы думаете, а сейчас мне нужно идти к детям. — Она решительно открыла дверцу автомобиля, и, к ее удивлению, де Кормель не остановил ее.

— Теперь вы убегаете, но однажды вы перестанете убегать, и я поймаю вас.

— Какая чушь! — воскликнула Шина. Хотя ей стоило труда выйти из машины, теперь она не хотела уходить.

Дети находились в поле зрения. Они искали под деревьями первоцветы. Она их хорошо видела. Бессмысленно было бегать за ними или убегать, как сказал виконт. Он почувствовал ее нерешительность и тихо засмеялся:

— Вы очень строги со мной, госпожа Лоусон. — Он сделал ударение на ее фамилии.

Он опять рассмешил Шину.

— Так лучше, месье. Вам следует всегда называть меня по фамилии. Полагаю, ее превосходительству вряд ли понравится, если вы будете звать меня по имени.

— Безусловно, — согласился виконт. — Поэтому я буду очень осторожен. Я буду звать вас Шиной, когда мы будем наедине, и в моих постоянных мыслях о вас, и когда я буду лелеять вас в своем сердце.

— Вам не следует мне об этом говорить.

— Отчего же?

Она должна была ответить на этот вопрос.

— Потому что… о, потому что так нельзя, — запнулась она. — Я всего лишь гувернантка, и вы знаете, что и послу и мадам очень не понравились бы ваши слова. И потом… ну… потом, потому что вы говорите неправду.

— Вы в этом уверены? — улыбнулся виконт. — О боже, какая прелесть! Ни тени кокетства! Наверное, за вами никто не ухаживал… или же это был мрачный англичанин-самодур, который не знает, что такое любовь и тем более женщины.

— Но у меня нет никакого желания флиртовать, месье, — возразила Шина. — Я действительно никогда этим не занималась. Именно поэтому вы не должны говорить мне подобные вещи. Я не понимаю ваши игры и не хочу, чтобы меня дурачили.

— Моя прелесть! Вы действительно думаете, что я вас дурачу? — спросил виконт. — Вы плохо меня знаете.

— Полагаю, месье, вы напрасно тратите со мной время. В Париже много красивых и элегантных женщин. Им бы понравились ваши речи, и к тому же они не такие недотроги, как я.