Онлайн книга «С первого взгляда»
|
– Откуда я знаю, черт возьми?! Не помню и все! – Сафиро прикусила нижнюю губу, задумалась. – Сойер... Когда у тебя была лихорадка, ты бредил... про какой-то большой дом с белыми занавесками. Ты говорил, что там, в доме, была кровь. Может быть. , э... может быть, это дом из твоего прошлого? И ты пытался вспомнить? Он не ответил. Но Сафиро заметила, что пот выступил у него на лбу, а в глазах появилась боль. – Прости, – прошептала она. – Я ничего не знаю ни о каком доме, – зло сказал молодой человек. Сафиро поняла, что если он и вспомнил этот дом с белыми занавесками, то не хочет о нем говорить. Девушку так и подмывало продолжить разговор, но она чувствовала, что эта тема причиняет Сойеру боль. Надо подождать. Как-нибудь потом, через пару недель можно будет опять спросить. – У тебя сильные ноги. Сойер нахмурился. При чем здесь его ноги? Этот дом... Он и раньше вспоминал о нем, когда был в сознании. Значит, про него он говорил в бреду. Но где этот дом? Он что, жил в нем когда-то? И почему там кровь? Господи, столько крови... Чья это кровь? – Сойер? – Он вздохнул: – У меня сильные ноги. И что дальше? – Может быть, ты танцор балета, – объяснила Сафиро. – Как-то, много лет назад, я смотрела балет. Так там у танцоров были такие же ноги, как у тебя, – все в мускулах. Когда поправишься, ты нам станцуешь, и мы скажем, как у тебя получается. Сойер хмурился. Принять его за какого-то женоподобного танцора балета?! Это уж слишком, черт возьми! – Я не танцор... – Откуда ты знаешь? – Оттуда! Его крик переполошил Джинджибер, и курица опять клюнула его в руку. – О-о! – Сойер метнул свирепый взгляд на птицу. – Просто уму непостижимо! Я лежу в одной постели с диким зверем и курицей, которая пытается меня съесть! Забери ее отсюда! Сафиро поставила Джинджибер на пол. Сойер отдал девушке яйцо, которое снесла курица. – Ты не можешь быть уверен в том, что ты не танцор балета, Сойер. Вот станцуешь нам, тогда и посмотрим. – Сафиро придвинула стул к кровати и села, положив ногу на ногу. – Пока нам известно только твое имя и то, что у тебя ноги балетного танцора. Сойер разглядывал ножки девушки. Это были красивые ножки, изящные, с маленькими ступнями, тонкими щиколотками и крепкими икрами. – Мои ноги нравятся тебе так же, как моя грудь? – Сойера удивляла такая откровенность. – Да. Его ответ польстил девушке. – А сколько ты видел других ног и грудей? Он усмехнулся: – Послушай, мы с тобой говорим о таких интимных вещах, а я даже не знаю, как тебя зовут. – Сафиро Мария Кинтана. – Сафиро? А как пишется? Девушка написала. – Хорошее имя. Мне нравится. – По-испански оно означает «сапфир». – Тебя назвали в честь этого камня, что висит у тебя на шее? Я еще никогда не видел такого большого сапфира. Он почти с твой кулак. – Меня назвали за цвет моих глаз. Сойер смотрел на камень. – Знаешь, если ты продашь свой сапфир, у тебя будет много денег. На них ты сможешь долго жить. Может быть, монахини обидятся, но у местных торговцев ты наверняка купишь все необходимое. Сафиро сжала камень. – Я не могу его продать. – Почему? – Этот камень подарил мне мой дед, когда я гуляла под столом, и с тех пор я ношу его не снимая. – Когда ты пешком под стол ходила. – Я так и сказала. Мой сапфир когда-то служил набалдашником трости одного богача из Пуэбла. Однажды дедушка увидел, как этот человек бьет этой тростью собаку, и украл у него трость. Мой дед был замечательным вором. – Значит, ты хранишь этот сапфир только потому, что это подарок дедушки? Сафиро разозлилась. Если бы можно было продать сапфир, она бы уже давно это сделала. Но она боялась. Такую большую и редкую драгоценность наверняка заметят воры. Слухи в конце концов дойдут до Луиса, а он точно знает, – чей это сапфир. И тогда он ее выследит. Нет, этот камень нельзя продавать, ни за какие деньги! – Сафиро? – Да? – Наверное, ты очень любила своего дедушку. – Что? А, да, конечно. Мне казалось, он будет со мной всегда. Но время властно над всеми, и мой дедушка состарился. Как и остальные наши бандиты. Это очень грустно. Макловио был самым лучшим наездником в мире, Сойер. С лошадьми он творил чудеса. Он даже научил дедушкиного жеребца подходить на свист. Педро был метким стрелком. Он всегда попадал в цель и ни разу не промахнулся. А Лоренсо мог открыть любой, самый сложный замок. Но теперь... эти люди состарились... Педро возомнил себя апостолом Петром, Макловио стал много пить, а Лоренсо оглох. Тья все время ищет своего маленького сына Франсиско, который умер еще до того, как дедушка ее встретил. А Асукар... – Это та старуха, которая каждую ночь пытается меня изнасиловать? – Да, – с улыбкой сказала Сафиро, – время изменило ее тело, но не мысли. Она считает себя все той же молодой соблазнительницей, которой была раньше. Когда эти люди начали стареть, дед перевез нас всех сюда, в горы, и построил Ла-Эскондиду. Мы здесь очень одиноки. Поблизости нет ничего, кроме монастыря и нескольких маленьких деревушек. Ближайший город находится очень далеко от Ла-Эскондиды. – Здесь у вас тайное убежище? Я помню, как ты скользнула в скрытый... – Ла-Эскондида означает «скрытое». Мой дед сделал тайный ход, чтобы нас никто не нашел. Остальные ему помогали, но дед был самым умным. Семи аршин в голове. – Семи пядей во лбу. – Как можно быть семи пядей во лбу? Сойер пожал плечами. – Такая поговорка. – Странные какие-то поговорки. – Может быть, но у тебя они звучат еще более странно – с улыбкой ответил Сойер. Сафиро решила не обращать внимания на его придирки. – Послушай, Сойер, ты по-прежнему уверен, что никогда не слышал о нашей банде Кинтана? Он провел рукой по волосам. – Макловио сказал, что это знаменитая банда. Наверное, я должен был о ней слышать. – Но ты не помнишь. Что ж, мои люди уже десять лет не выходили ни на одно дело. – И ты десять лет прячешься здесь вместе с ними? Целых десять лет эта девушка не видела ни одного мужчины, кроме своих стариков! Сафиро – его счастливая находка, редкий алмаз, сверкающий в расщелине горного рудника. Неудивительно, что она была так смела на язык, так откровенна в вопросах интимной жизни. Вряд ли кто-то учил ее, как надо вести себя с мужчинами. |