Онлайн книга «С первого взгляда»
|
– Ну да, именно так я и сказала. Кидать груши – это значит говорить то, что спрятано на душе. – Метать бобы. Бобы! – Какая разница – бобы, груши... да хоть редиску! Плоды они и есть плоды... – А сейчас ты сказала про выеденную грушу. Наверное, ты имела в виду выеденное яйцо. Моя жизнь не стоит и выеденного яйца. – Смысл один и тот же. – Может быть, но так не говорят. Сафиро рассердилась: – Ты что, смеешься надо мной? Скалишь зубы? – Нет, я не зубоскалю. А кстати, кто ты вообще? – Кот умер от любопытства. – Любопытство сгубило кота. Девушка кивнула. – А чей это был кот? – спросила она. – Что? – Чей кот? – Ничей. Просто такая поговорка. «Странно, – подумала Сафиро, – придумали поговорку про какого-то несуществующего кота!» Но сейчас ей было некогда разгадывать словесные загадки. У нее были дела поважнее – пришло время убить Сойера. Вытерев о юбку вспотевшие ладони, она подошла к кровати и показала на разложенные на полу предметы. Сойер посмотрел вниз и увидел кинжал, длинный кусок веревки, ведро с водой и револьвер. – Выбирай себе смерть, Сойер Донован! Я могу застрелить тебя, заколоть, повесить или утопить. Еще... – добавила она, вытягивая у него из-под головы подушку, – я могу тебя задушить. Твоя смерть, тебе и выбирать. Сойер ошарашено смотрел на девушку. – Ты... ты хочешь меня убить? За что? – За то, что ты знаешь, кто мы такие. Сафиро представила, как Сойер показывает Луису дорогу в Ла-Эскондиду, и сердце ее сжалось от ужаса. А если он выдаст властям ее стариков и их посадят в тюрьму? Нет, этого допустить нельзя! Она подняла длинный ржавый кинжал. Сойер смотрел на кинжал и прикидывал, сумеет ли остановить девушку, если она сейчас бросится на него. Надо же, такая красавица – и сумасшедшая! Все это может плохо кончиться... – Послушай, – начал он, переводя взгляд с Сафиро на ржавый клинок, – я не знаю, кто вы такие, так что... – Не пытайся обвести меня вокруг носа. – Сафиро провела пальцем по лезвию. – Ты знаешь, кто мы такие, потому что Макловио открыл сумку, и кот выпрыгнул. – Макловио? – Опять хитришь! Ты говорил с Макловио несколько дней назад, а потом назвал в бреду нашу банду. Просто тебе не хочется умирать, вот ты и цепляешься за прутик. Ты знаешь, что мы – банда Кинтана. И поэтому ты умрешь. – Кто вы? – Банда Кинтана! – Я не знаю никакой банды Кинтана. Сафиро молча разглядывала лежавшего перед ней мужчину. Тья недавно вымыла ему голову, и длинные густые волосы блестели, подобно золоту. Девушке хотелось дотронуться до этих волос. Она перевела взгляд на его необычные глаза – золотистые, с коричневыми крапинками. Сафиро чувствовала, что эти глаза способны подчинить себе женщину. Ее захлестнуло странное волнение. – Ты самый красивый мужчина из всех, кого я видела за последние десять лет, – тихо сказала она, – и знаешь... мне не хочется тебя убивать. Но жить... это не значит спать на розах, и я понимаю: если убежали два зайца, то их не поймаешь. Сойер пристально смотрел Сафиро в глаза. – Я пытаюсь обвести тебя вокруг пальца, кто-то выпустил кота из мешка, я хватаюсь за соломинку, жизнь – не ложе из роз, и за двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь. – Именно это я и... – Нет, ты сказала совсем не это. – Тебе осталось жить всего несколько минут, Сойер Донован, а ты тратишь время на пустые споры. Как видно, у тебя никого нет дома. – Это у тебя не все дома, женщина! О Господи... – Правильно, помолись. Поговори с Богом перед смертью, а потом скажешь мне, как ты хочешь умереть. Сойер слышал, как дрожит ее голос, и понимал, что мысль об убийстве пугает девушку. Что-то надо делать! – Пожалуйста, – он взял Сафиро за руку, – не убивай меня! Ей так хотелось погладить его пальцы, но, разумеется, она не стала этого делать: нельзя ласкать свою жертву! – Не надо меня просить. Мне и без того тяжело. – Девушка выдернула руку. – Тебе тяжело? А мне каково? – Тебе и должно быть тяжело, ведь ты приговорен к смерти. В другой раз такое объяснение позабавило бы Сойера, но сейчас он старался не терять бдительности. Эта девушка явно была сумасшедшей, а сумасшедшие непредсказуемы. Как же все-таки отговорить ее от убийства? – Я хочу, чтобы ты меня четвертовала, – заявил он. – Четвертовала? – Она сдвинула брови. – А это тебя убьет? – Еще бы! Я буду мертв, как ржавая болванка. – Как что? «Объяснять бесполезно, – подумал Сойер. – Все равно она не запомнит». – Не важно. Просто четвертуй меня, и покончим с этим. Девушка кивнула: – Ладно. Только сначала скажи мне, как это делается. – Надо привязать меня за руки и за ноги к четырем лошадям. Лошади поскачут и разорвут меня на части. Сафиро задумалась. – Но где я возьму четырех лошадей? У нас есть только Корахе и Райо, один конь и один осел. Корахе дикий, он не подпустит к себе даже муху, а Райо ушиб копыто. И потом, мне кажется, четвертование – это очень болезненная смерть. А я не хочу, чтобы ты страдал. Я только хочу, чтобы ты умер. Большей глупости Сойер в жизни не слышал. Он опять оглядел разложенные на полу орудия смерти и заметил револьвер. – Револьверный выстрел очень громкий. От него можно оглохнуть. Сафиро взглянула на револьвер Рудольфе. – Ты будешь мертв и не успеешь понять, что оглох, – сказала она, – к тому же выстрел звучит всего полсекунды. – Это слишком долго. Нет, я не хочу быть застреленным. Она отшвырнула револьвер ногой. Надо будет как можно скорее вернуть его сестре Кармелите. Сойер еще раз оглядел предлагаемый набор. – Я не люблю, когда что-то давит шею. Я даже верхнюю пуговицу на рубашке не застегиваю. – Но ты же носишь платок на шее. – Да, но никогда его туго не затягиваю. Сафиро поддела веревку мыском туфли и отбросила ее в угол. – Я и так исполосован до костей. Неужели ты думаешь, мне понравится быть зарезанным? Она положила кинжал на стол. – От перьев я чихаю. |