Онлайн книга «#Попутчик»
|
– Потрогай себя, – его голос звучит прямо в моей голове. Он повсюду. Он во мне, в моей крови. Я не могу сопротивляться. Моя рука тянется по животу вниз, до тех пор, пока я не чувствую влажную ткань пальцами. Я отодвигаю трусики в сторону и изо всех сил пытаюсь не закрыть глаза, когда тёплые волны разливаются по моему телу. Это возбуждает. Очень сильно возбуждает. Я, в буквальном смысле, теку, когда наши глаза встречаются. Я не пытаюсь довести себя до оргазма, просто глажу себя ладонью. Эрвин смотрит, снова кусает губы и сглатывает – я вижу, как ходит его кадык и напрягается горло. Он обхватывает свой член рукой, сжимает его и опускается на колено между моими разведёнными ногами. Он не хочет ждать. Я тоже не хочу ждать. Я просто хочу его. Внутри. Так сильно. Мы стонем в унисон; я кричу, и он ловит эти крики губами. Я царапаю его спину, кусаю его плечи, пока он двигается так сильно и так глубоко, как умеет только он. Моё тело идеально подходит его телу – как кусочки одного целого, которые по какой–то глупой иронии разъединили. Но мы нашли друг друга. Мы стали единым целым. Мы… ***
Я вижу – дрогнули пальцы Всего же проще расстаться Послушай, может не надо Нам хорошо было рядом Умирать от любви Умирать от любви Макс Фадеев «Лети за мной» В тот день, день, когда всё разрушилось, я была счастлива. По–настоящему счастлива. Мы были вместе, мы собирались пойти на юбилей к моей матери вместе. Я хотела познакомить его со своими детьми. Я верила ему. Шагая по парковке, я улыбалась, как дура, предвкушая очередной приятный вечер. Мы хотели поужинать в ресторане, сходить в кино или просто погулять по городу – погода начала радовать. Снег наконец–то растаял, тротуары подсохли и вечера стали теплее. Конец февраля в Эстонии обычно слякотный, но, в этом году нам повезло. Нам. Мы. Мы. Мы. У нас были мы. Моя улыбка сползла с лица, когда я подошла к своей машине. – Соня? Вы меня помните? Конечно, я её помню. Та самая блондинка, которая была в гостиничном номере несколько недель назад. Красивая в дневном свете – красоту не скроют даже синяки под глазами и чуть осунувшееся лицо с аккуратным изгибом бровей. Кивнув, я открыла рот, чтобы поздороваться, но она меня перебила: – Марика. Я не представилась в прошлый раз, – ухмылка тронула её губы, когда она бросила оценивающий взгляд на меня, – Мы можем поговорить тет–а–тет? – Да, конечно. Пойдёмте в парк, – предложила я. Рядом с департаментом правда есть небольшой парк, окружённый аллеей и кустарниками. Сейчас всё это было серым, но по весне вид меняется в лучшую сторону. Молча мы дошли до ближайшей скамейки и уселись на неё. Она заметно нервничала, сощуривала глаза и перебирала подол пальто тонкими пальцами. – Я вас слушаю. – Соня, я хочу кое–что показать вам, – она вытащила из сумочки небольшой конверт и протянула его мне. Нехорошее предчувствие кольнуло в грудь, но моё лицо осталось невозмутимым – долгие годы практики. Я взяла конверт, раскрыла его и вытащила несколько листов А4, сложенных надвое. Открыв их, я разглядела в отпечатанной на принтере краске снимки. Кровь резко отхлынула от моего лица. – Что это? – прохрипела я. – Это кадры с видеозаписи, которую мы с Эрвином сделали в гостинице, – ответила Марика ровным голосом, – Нам нужна ваша помощь в обмен на видео. Нам. Почему она называет их с Эрвином «Мы»? В горле образовался противный ком из горечи. Я подняла глаза и посмотрела на неё, стараясь скрыть замешательство на моём лице. – Соня, мой муж Ильмар… Он ждёт суда, который будет на следующей неделе. Вы – главный обвинитель. Понимаете, к чему я веду? – Вы хотите, чтобы я развалила дело, – мой голос прозвучал так жалко и убого, что по её лицу расползлась улыбка. – Вы не глупая женщина. Это радует. – Эрвин в курсе этого разговора? Она резко замолчала и отвела взгляд. В моём сердце начала теплиться надежда, что он всё–таки не подонок. Что он не знает ничего об этой записи; что он ни сном, ни духом о том, что задумала эта женщина. Откуда они вообще знакомы? – Я его бывшая жена, – тихо сказала она, – Ильмар его брат. Эрвин знает про запись, но не знает, что я решилась прийти к вам. Надежда разбилась, разлетелась на мелкие осколки. Я в буквальном смысле слышала хруст, похожий на хруст стекла, которое топчут ногами. – Соня, я понимаю, что это мерзко и отвратительно… – Да ну? – прошептала я. – … Но у меня нет выбора. Я беременна. Уже пять месяцев. Поймав мой озадаченный взгляд, она робко улыбнулась. – Я знаю, что незаметно. Много нервничаю. Соня, я прошу вас, как женщина женщину, Ильмар просто оступился. Мы не заслуживаем этого. Помогите нам, помогите нашему ребёнку расти в полной семье. Я что, похожа на благотворителя? Сил говорить с ней не было. В моей руке по–прежнему были листки с фотографиями. Аккуратно сложив их и убрав в конверт, я протянула его ей. – Если я откажусь, то? – Я обнародую запись, – Марика пожимает плечами, – Мне терять нечего. – Хорошо, я вас поняла, – отчеканила я, поднимаясь на ноги. Я быстро пошла по дорожке, не оборачиваясь и не обращая внимания на то, что она позвала меня по имени. Практически добежала до машины – она почему–то казалась убежищем, надёжной броней. Запрыгнула на сиденье и нажала на кнопку блокировки, закрывая двери. Вдох–выдох. Ещё один. Давай же, Соня. Ты не заплачешь. Ты не заплачешь. Повторяю, как мантру: «Не плакать, не плакать, не плакать», но слёзы текут по моим щекам даже тогда, когда я бормочу эту мантру вслух. Закрываю глаза и вижу перед собой лицо Эрвина, когда он двигался на мне (и во мне) тогда. Потом вижу тот же момент со стороны – мы на кровати. Марика рядом со мной, моё лицо на её груди. Я помню, что я делала в тот момент. Раньше от этих воспоминаний мне становилось тепло. Раньше был трепет. Теперь я мёрзну. Покрываюсь льдом с головы до ног. Он замораживает меня. Я вся изо льда. Мне холодно. Домой добралась, игнорируя звонки мобильного. На автопилоте встретила мальчишек со школы, покормила их чем–то и отправила делать уроки. Села на кухонный стул и снова поднялась, начав мерить кухню широкими шагами. |