Книга Неблагоразумная леди, страница 4 – Элинор Смит

Вскоре до Лондона стали доходить слухи о безудержных оргиях и всяких неприличиях, творящихся в поместье, о дуэли между Даммлером и Малверном из-за графини.

— Даммлер ни в какой связи с ней не состоит, — едко комментировала эти слухи принцесса Ливен. — Малверн готов убить всякого, кто не волочится за его женушкой.

Имя Даммлера в его отсутствие трепали еще больше, чем в бытность его в Лондоне. Когда же он вернулся в столицу, то привез с собой новую часть «Песен с чужбины», написанных еще во время путешествий, а теперь подготовленных к печати. В них описывался период возвращения на родину с заходом в Южную Америку, плавания на судне в компании юных послушниц и распущенной команды. «Песни» имели сногсшибательный успех. Мисс Маллоу, подобно всем образованным людям, у кого нашлась лишняя гинея, тоже выбралась в город, чтобы приобрести эту книжку, которую с удовольствием прочла.

Внимательно изучая стихи Даммлера, она лишний раз удивилась тому, что кто-то читает ее скучные романы с персонажами, занудными, как ее дядюшка Кларенс, которого она мимоходом превратила в леди, пишущую слабую музыку; та все время сравнивала свои опусы с произведениями Баха, и никак не меньше.

Пруденс и Даммлер жили и творили в одном городе, печатались у одного и того же издателя, и читатели у них были общие; однако их жизни двигались в параллельных плоскостях, не пересекаясь. Лорд Даммлер постоянно присутствовал в мыслях мисс Маллоу, но он знать не знал о ее существовании. Правда, как-то их общий издатель мистер Марри рассказал ему о ней.

— Вы не читали эти романы, Даммлер? — спросил он его однажды, показав на книги мисс Маллоу, оказавшиеся на его столе.

— Я не читаю романов, — ответил тот, — разве только Скотта. — И даже не взглянул на три голубеньких томика с золотым тиснением.

— Если уж говорить о Скотте, то это вам, конечно, не понравится. Здесь быт, тихая семейная жизнь, хотя и весьма колоритная. Кстати, Скотт отзывается о них с одобрением. Но ладно, пока вы здесь, хочу вас развлечь. На следующей неделе в отеле «Пултни» обед в честь Вордсворта1. (1 Вордсворт Уильям (1770–1850) — английский поэт-романтик, представитель «озерной школы».) Я бы хотел, чтобы лучшие мои авторы пришли и оказали ему честь своим присутствием. Придете?

— Нет.

— Господи, Даммлер, что вам стоит? Подумаешь, обед, а так ваше отсутствие бросится в глаза.

— Я уже обещал этот вечер моей тете, леди Мелвин.

— Но она же поймет.

— Думаю, Вордсворт тоже поймет, хотя, судя по тому, что он пишет, кое-кто может в этом сомневаться. Передайте ему мои лучшие пожелания.

— Зайдите после обеда, когда будет обмен речами.

Даммлер удивленно уставился на Марри здоровым глазом:

— Что вы говорите? Вынудить себя несколько часов сидеть на жестком стуле и выслушивать хвалебные речи в честь господина Вордсворта? Вы рехнулись, Джон. Просто спятили.

— Ну, так после выступлений. Приходите часов в десять. Просто повидать Вордсворта и поздороваться.

— Ну ладно. Так и быть. Если окажусь в той стороне.

Особое приглашение на то же событие мистер Марри послал и мисс Маллоу. Он знал, в каких невеселых условиях живет его автор, и хотел хоть как-то скрасить ее будни. Пруденс была вне себя от радости и пять дней до вечера суетилась, делая новый наряд и предвкушая, каких знаменитостей она там встретит. Это был ее первый выход в литературный мир, и она с нетерпением его ждала, надеясь познакомиться с другими писателями. Марри предупредил ее, что там обязательно будет Фанни Верней, и выразил надежду, что это знакомство окажется для Пруденс интересным. Мисс Верней была в то время первой женщиной-писательницей. Пруденс казалось, что она достигла высоты своей славы. Мысль о том, что в «Пултни» может приехать и лорд Даммлер, просто не приходила ей в голову.

Тот тоже не мог и подумать, что их встреча окажется для него важной. Марри познакомил их в тот самый момент, когда Даммлер уже убегал. Ни Марри, ни Вордсворт о его поспешном уходе особенно не печалились. Как только он появился в «Пултни», все внимание перешло к нему. Понадобилось шесть дюжих лакеев, чтобы пробить Вордсворту дорогу сквозь толпу поклонников и поклонниц, окруживших Даммлера. Они обменялись рукопожатиями и парой слов, не расслышанных во всеобщем шуме.

— А вот с кем, Даммлер, вам стоит познакомиться, — остановил Марри направившегося к выходу поэта. Пруденс как раз подвернулась под руку: она проскользнула сквозь толпу, чтобы взглянуть на знаменитость. — Мисс Маллоу, одна из моих авторов, подающих большие надежды.

— Очень рад познакомиться, — протянул в свойственной ему певучей манере Даммлер, отвесив Пруденс глубокий поклон и улыбнувшись ей, отчего та пару дней не могла сесть за работу.

Она чуть не забыла, поклониться в ответ и стояла взирая на поэта с благоговением, словно хотела навсегда сохранить в памяти каждую его черту. Она даже представить себе не могла, что подобное совершенство могло обитать в этом бренном мире.

Привыкший к подобной реакции представительниц женского пола, Даммлер вынужден был взять инициативу на себя и потому спросил:

— Что вы пишете, мисс Маллоу, романы или стихи?

— Стихи, — проговорила она, вовсе не желая ввести его в заблуждение, а просто потому, что не понимала, что отвечает.

— Надеюсь в ближайшее время ознакомиться с ними, — сказал он и поспешно откланялся.

После этой встречи мечтания Пруденс приобрели особый характер. Герой, которого она привыкла видеть на гравюрах, на картинках в журналах и витринах книжных лавок, обрел плоть и кровь, черты реального человека. В три часа утра, когда она лежала в постели без сна и живо вспоминала каждую мелочь знаменательного события, до нее вдруг дошло, что она ни слова не сказала в похвалу творчества Даммлера, не догадалась подарить ему свои книги, что надо было бы сделать, поскольку он сам выразил желание их прочитать. Она тут же встала, зажгла свечу и подписала ему свои книжки. Уголок первого томика немного погнулся, потому что как-то она уронила его на пол, но дефект был незаметным. Пруденс некоторое время раздумывала, что бы написать, и остановилась на достаточно формальной фразе: «Лорду Даммлеру от мисс Маллоу с наилучшими пожеланиями». Она держала в руках книгу, которая скоро будет в его руках. Слова и идеи, зародившиеся в ее мозгу, пройдут перед его глазами и войдут в его мозг. Это уже было настолько интимно, что об этом и помыслить было трудно. Пруденс так и заснула, размышляя о том, как он воспримет ее книгу. Проснулась она с головной болью и сразу отослала все три томика мистеру Марри с просьбой передать их лорду Даммлеру. На следующее утро, когда Даммлер пришел в издательскую контору к мистеру Марри, тот передал ему три книги мисс Маллоу.

— Ах, как мило с ее стороны! — с кривой улыбкой бросил Даммлер. — Вероятно, теперь ожидается, что я лично навещу ее и поблагодарю.

— Достаточно будет и записки.

— Не буду давать подобные авансы. Вы сами поблагодарите ее от моего имени, Марри.