Книга Падший ангел, страница 50 – Элизабет Чедвик

— Не стоит всем нам заваливать в проход у конюшен, поскольку мы с Бенни знаем дорогу. Мы и еще несколько добровольцев войдем в проход и очистим дорогу.

— Если Пэккарды услышат шум, то убьют Сюзанну, прежде чем мы успеем войти в долину, — возразила Лилит.

— Я предлагаю, мэм, войти тихо, чтобы все головорезы еще спали. Я не стану устраивать стрельбище в конюшне. Мы перебьем всю шайку тихо, без звука.

— Не лезь не в свое дело, Лилит! — потерял терпение Мондрагон. — Будь уверена, если бандиты услышат оружейную пальбу в долине, то непременно убьют ее или увезут. Лагерь Пэккардов находится в нескольких милях от прохода.

Лилит, угрюмо нахмурившись, замолчала, а отряд тем временем разрабатывал стратегию и тактику предстоящего сражения. Холбейн, Райпон и еще несколько человек покинули Амновилль в два часа. Остальные должны были отправиться в путь через пару часов, но входить в долину только тогда, когда получат сигнал, что проход свободен.

Мондрагон надеялся, что по дороге встретит Корта или Квинси с радостным известием, что Сюзанна свободна. Интуиция подсказывала ему, что смельчакам удастся вырвать девушку из лап бандитов. Его смущала настойчивость Лилит, желавшей участвовать в операции, и он не хотел видеть ее страдания.

Никакого сообщения не поступило. Когда основной отряд въехал в долину, Квинси спал под выступом, а Корту и Сюзанне удалось бежать. К счастью, трехчасовые бесплодные поиски Пэккардов не дали никаких результатов и ослабили контроль Люка над группой. Джоб к тому времени очень ослаб — сказывалось действие яда — и уже не мог давать дельные советы и руководить операцией. Остальные Пэккарды, хлебнувшие отравленного виски, тоже начали испытывать страшную слабость и корчились в муках. Лишенные сил и надежды, головорезы вернулись в свои хижины и, бормоча проклятия в адрес неугомонного Люка, завалились в постель. Кузен Джоба единственный сохранил ясность мысли и выставил посты у прохода и у ключевых позиций в долине. Этим ему и пришлось довольствоваться. Исчерпав запас своих возможностей, новый предводитель улегся в постель, да так усиленно напрягал мозговые извилины по поводу завтрашних действий, что не сразу услышал, как в долину ворвался отряд мстителей из Амновилля и начал вытаскивать сонных бандитов из домов, расстреливая тех, кто оказывал сопротивление. Постовые, дремавшие на дежурстве, были застигнуты выстрелами врасплох — продолжавшийся ливень и грязь заглушили топот лошадиных копыт. Горожане выросли перед ними, словно посланцы мстительных богов. Успевшие вовремя сообразить, что к чему, головорезы пустились наутек.

— Где Сюзанна? — грозно спросила Лилит у первого пленника, представшего перед ее светлыми очами.

— Нет ее здесь. — Лгун!

— Обыщите дома, — отдал распоряжение Карлос, обращаясь к своим сторонникам.

Минут через пятнадцать они возвратились. В центре поселения угрюмо стояли Пэккарды, руки их были связаны за спиной. Отряд Мондрагона злобно ощетинился ружейными стволами.

— Ее нет, — отрапортовал один боец. — Ни следа не осталось.

— Где Джоб и Иеремия Пэккарды? — вновь закричала Лилит. — Должно быть, она у них.

— Иеремия мертв. Следов насильственной смерти не обнаружено, но умирал он тяжело. Джоб в своей лачуге, ему плохо. Старик даже не может подняться.

— Уверен, что старый хрыч не притворяется? — уточнил Карлос.

— Мы приставили к нему и его невестке стражу, но он не притворяется, мистер Мондрагон. Джоб серьезно болен.

— Где она? — сверкая глазами, спросила Лилит у Люка.

— Как видите, вашей сестры здесь нет, — уважительно произнес Люк. — С какой стати ей быть с нами?

Женщина прищурилась:

— Вчера утром Арон Корт получил записку, где говорилось, что он должен явиться к вам или вы убьете ее.

— Никакой записки мы не посылали. Джоб не одобряет похищения женщин. Да об этом все знают. — Люк заглянул ей в глаза. — Может, Корт сам написал эту записку и сбежал с ней. Я слышал, что они встречаются.

— Он лжет, — заметил Мондрагон.

Лилит метнула на него подозрительный взгляд. Она почти поверила Люку, поскольку никаких известий от Корта или Квинси не поступало, но каким образом вписывается в эту схему Эбнер? Неужели он так глуп, что поверил, будто Корт и Сюзанна смогут пожениться, сбежав из Амновилля?

— Ладно, посмотрим, — холодно заметила она. — Может, если мы повесим парочку Пэккардов, то в конечном итоге получим правду. Будем вешать по одному и по очереди. — Женщина, пройдясь взглядом по толпе пленных, указала на молодого человека, сидевшего в тот памятный вечер рядом с Иеремией. — Начнем с этого!

Двое вооруженных горожан выволокли упиравшегося юношу из расступившейся толпы и бросили его на лошадь. Другой доброволец связал петлю и перебросил веревку через толстый сук дерева, стоявшего неподалеку. Карлос не препятствовал приготовлениям к казни, и двумя минутами позже дрожащий юноша сидел на коне с затянутой на шее петлей.

— Где она? — обратилась к нему Лилит.

— Мы не видели ее, — ответил тот дрожащим голосом. Он никак не мог поверить, что заглянул в глаза смерти. Они блефуют, а вот родственники никогда не простят ему трусости и слабости, вздумай юноша попасться на блеф. Но храбрость — храбростью, а страх — страхом. — Ее здесь не было.

Глаза говорившего были прикованы к Люку.

— Повесить его, — приказала мисс Моран.

Стойко державшийся до последнего, молодой человек увидел, что мужчина, державший поводья, отпустил их, а другой поднял руку, намереваясь ударить лошадь.

— Постойте! — закричал он.

— Ну? — Не моргая, Лилит смотрела на него. Ему стало страшно — эта женщина ни в грош не ставила его жизнь.

— Она была здесь, — торопливо проговорил приговоренный к казни, стараясь не смотреть на дядю Люка, чьи губы сжались, превратившись в одну жесткую линию. Таким манером кузен Джоба выражал свое презрение и гнев. — Она была здесь, но кто-то ее увез.

— Кто?

— Не знаю. Мы всюду искали, но…

— Лжец.

— Я не лгу! — в отчаянии заплакал юноша. — Я сидел рядом с ней в доме старика Джоба и с Иеремией. А потом ее кто-то увез.

— Кто-то увез ее прямо из дома Джоба?! Пока там были все Пэккарды? А ну, повесьте его! — рявкнула Лилит.

Лошадь, напуганная ударом по спине, рванулась с места. Послышался хруст ломаемых позвонков, и юноша рухнул на землю со сломанной шеей.

— Ну, Люк, — женщина повернулась к нему, — что теперь скажешь?

— Парень солгал, пытаясь спасти свою шею, — последовал ответ. — У нас ее не было.

Люк упрямо стоял на своем и так и умер, не сломленный. Лилит закусила губу, подумав: «Неужели это проделки Корта?» Пэккарды переминались с ноги на ногу, явившись свидетелями скорой расправы над двоими родственниками. До смерти Элиаса казалось, что они неуязвимы и закон не властвует над ними. Последовавшие за этим кончины были связаны так или иначе со сражением и воспринимались как нечто неизбежное. Но суд Линча — без соблюдения закона, без жалости, скорый на расправу — не вписывался в схему их условностей. Выбор у них имелся небольшой: рассказать правду и получить возможную отсрочку приговора (хотя Лилит вряд ли поверит в искренность людей, стоящих на краю гибели) или же повторить историю Люка, дававшую им всем алиби.