Онлайн книга «Плохая хорошая девочка»
|
«Погляди! — Юра вспомнил, как милиционер Свистунов указал ему на обглоданные кости, разбросанные по комнате. — Видно, сырым мясом пса кормили». И Ростовский снова стал лихорадочно листать страницы дневника Эллы Фишкис: «— Ваши устроители уже, должно быть, в Прекрасной долине кого-то поймали и приручили… — сказала я Звездинским. — Вот как? — Этот проводник никогда мне не казался похожим на нормального человека. — Вы уверены? — усмехнулась Звездинская. — Далеко нас могут завести такие рассуждения!» «Далеко не далеко, а вывод напрашивается», — подумал Юра, закрывая тетрадь. Однако именно сумма вознаграждения — сто тысяч долларов — проясняла, как казалось Ростовскому, окончательно, о чем, собственно, идет речь. У него похолодело сердце, когда Ростовский понял, какого именно товара ждет человек с незапоминающейся внешностью, назначивший встречу на «Каховской». Сбылось-то сбылось… Однако в мечтах, ожидая счастливого случая, Юра рассчитывал, что товар, которым ему доведется торговать, будет все-таки не таким… не таким страшным. Бизнес убиенного Василия Петухова приобретал все более ясные и зловещие очертания. Итак, речь, по всей видимости, идет о транспортировке некого «живого материала»… Раньше, когда Юра читал о людях, которые упаковывают накачанных транквилизаторами шимпанзе в коробки и отправляют авиабагажом, ему казалось, что у них нет сердца. Теперь… «Ну при чем тут сердце? — думал Юра Ростовский. — О каком сердце может идти речь, когда предлагают такие деньги!» Воющий человек в квартире Васи Петухова! Да люди для трансплантации — это сотни тысяч долларов! И судя по всему, додумался до всего этого убиенный племянник Вася Петухов. Это «муму», это дикое существо, не владеющее членораздельной человеческой речью, было и в самом деле идеальным товаром. Попадись торговец вместе с «муму» милиции — он запросто выкрутится. Оно не может дать показаний, не может пожаловаться, выдать. Не может убежать. Оно может только выть и умирать с тоски, как животное, лишившееся привычной среды обитания. Но все остальное, то, что нужно «для дела», у «муму» — как у человека. Это вам не свинья, у которой наиболее «трансродственные» человеку органы. Это есть сам человек! Итак… Кажется, все, о чем повествует тетрадочка, правда. Имело смысл тетрадочке довериться. Это настоящий дневник, который Элла Фишкис вела с пылом и старанием одинокого человека и наблюдательностью художника. Но откуда берется этот «товар»? Где она, эта Прекрасная, в полном смысле этого слова «прекрасная», долина? И как все-таки тетрадка Эллы Фишкис попала в квартиру Петухова? Почему дневник находился рядом с воющим человеком? Возможно, когда Элла погибла, кто-то нашел его и забрал в Москву. Сам или не вполне самостоятельно, а с чужой помощью… С помощью кого-то, кто решил-таки избавиться от ненужной в Прекрасной долине, лишней жилички. Возможно, кто-то из соратников по бизнесу убиенного Васи Петухова. Не один же он всем этим, довольно сложным предприятием заправлял? В общем, когда Элла Фишкис погибла, то этот некто по каким-то ему лишь ведомым причинам дневник не уничтожил, а захватил с собой в Москву, когда вез «товар». Интересно, кстати, сколько таких «ходок» с «товаром» Вася успел сделать? По разговору с клиентом Ростовский понял, что погибшая «партия» была не первой. Что-то, верней сказать, «кого-то» заказчик от Васи уже получал. Вот так тетрадка и оказалась в квартире. И если Прекрасная долина существует… то где она? Где, спрашивается, эта долина находится? Ну не в Юрином, конечно, околотке. Она где-то далеко… Возможно, очень далеко от Москвы. И Юре показалось, что ситуацию мог бы немного прояснить человек, который очень хорошо знал обоих Петуховых, не только младшего, но и старшего. «Мы с ним вместе работали — летали на одном самолете», — так сказал пенсионер Воробьев о пенсионере Петухове. «Служили два товарища Петухов и Воробьев. Возили почту и пассажиров… — размышлял Юра Ростовский над словами старика Воробьева. — И происходило это все в одной далекой географической точке. Очень-очень далекой…» * * * — Не нашли мы вашего друга в деревне Синюшкино, дядя Гена, — прямо с порога начал Ростовский. — Да что вы?! — Сделали мы запрос, просили наших товарищей-коллег в Калужской области поискать… — И что же? — Как показалось нашим товарищам, никто уже давным-давно в деревне Синюшкино не появлялся. Во всяком случае, следов от этого появления там никаких не осталось. — Как это? — Да вот выяснилось, что стоит деревня Синюшкино забытая, заброшенная, с заколоченными домами, и никто в ней давно уже не живет. — Ну надо же! — горестно вздохнул пенсионер Воробьев, слушая печальный рассказ милиционера. — Беда-то какая… — Да, дядя Гена, «нет повести печальнее на свете», чем об одиноком пенсионере, владеющем в столице правом собственности на двухкомнатную квартирку. Желающих отправить его на тот свет — огромное количество! И представляете, дядя Гена, даже и спросить в этом Синюшкине не у кого, появлялся ли там когда Георгий Петрович Петухов. — Эх-хе-хе… — Где же нам теперь его искать, как вы думаете? — Говорил я Георгию, — опять вздохнул дядя Гена, — гони ты от себя этого Ваську. — Ваську? — Да. Уж больно вострый у Георгия племянник вырос. Ведь это он Георгия в ту деревню и упек. Василию Петухову палец в рот не клади — он всю руку откусит… До плеча! — Значит, вы, дядя Гена, знакомы и с Василием Петуховым? — Да уж знаком, знаком… Будь он неладен. — А этого человека вы не узнаете? — Ростовский догадливо достал из папки фотографию «трупа с огнестрельным ранением». И сразу понял, что дядя Гена Воробьев узнал. — Почему же не узнаю?! Он это и есть, — не стал отрицать Юрину догадку дядя Гена. — Кто именно? — уточнил на всякий случай Юра. — Георгия племянник, Василий Петухов! — подтвердил пенсионер. И деловито поинтересовался, продолжая разглядывать фотографию, которую протянул ему участковый: — Пришили, что ль, Ваську-то? — Угадали, Геннадий Васильевич. — Ну я так и думал… — А что вы думали-то? — Ну что добром он вряд ли кончит. — А почему ж вы так решили? — Да уж больно парень был хищный. На все готовый. Настоящий пионер. Знаете, вот вы чем-то на него похожи. |