Онлайн книга «Плохая хорошая девочка»
|
— Я? — удивился Юра. — Ага… Напряженный вы какой-то. — То есть?! Что значит «напряженный»? — Слушай… Можно я на «ты» буду с тобой? — вдруг попросил дядя Гена. — А? Ты ведь молодой совсем… А мне, когда на «ты», легче как-то разговаривать. — Ну попробуйте, дядя Гена… — Ты вот все, наверное, думаешь, к чему силы применить? Молодой, нерастраченный… Так? Смотри, поосторожней. А то ведь их можно так применить, что и без головы останешься… Живой пример — Васька. — Уже не живой. — Вот именно. Слушай-ка… «Биттнера» моего не хочешь попробовать? Народное средство! — Нет-нет! Спасибо, не стоит! — всерьез испугался Юра, тревожно оглядывая мутноватые баночки, расставленные по окнам. Перспектива отведать мутноватую жидкость, самым предсказуемым и безобидным ингредиентом которой был в лучшем случае чеснок, совсем не прельщала Ростовского. — Напрасно отказываешься. Организм очищает! Вообще все шлаки выводит, понимаешь! Ну все до единого. Ни одного не остается. Тонус сразу — до небес! Я полрайона нашего этим бальзамом снабжаю. — Да я уж заметил, — вздохнул Юра. — Смотрю, народ в околотке стал какой-то подозрительно спокойный, бухой и радостный… Теперь понятно. Хлопнут чудодейственного средства — и никакой политики! Только глазки блестят: нормальная жизнь в нормальной стране. «Живу спокойно я — бальзам «Московия», так? Волшебник вы наш. Воробьев скромно потупился. — Вы все-таки, дядя Гена, поосторожней с этим своим «опиумом для народа», — довольно строго заметил Юра, прозрачно намекая на свой статус участкового милиционера. — Да я что ж! Я только ведь… — Ну ладно, ладно… Я вас, в общем-то, совсем о другом хотел спросить. — Спрашивай! — облегченно перевел дух Юрин собеседник. — Дядя Гена, а Вася этот, племянник, которого укокошили, он случайно романов не сочинял? — Чего? — удивился Воробьев. — Это его почерк? — поинтересовался Ростовский, доставая из своей папки дневник Эллы Фишкис. Воробьев надел очки и осторожно взял тетрадь в руки. — Почерка я Васькиного не знаю, — заметил он. — Писем он мне не писал. А вы где это нашли? В квартире Георгия Петровича? — Именно там. В квартире Георгия Петровича. — А почитать можно? — Почитайте, почитайте… * * * В офисе менеджера и финансового директора шоумена Оскара Звездинского Семена Семеновича Приходько Юра поначалу довольно долго общался с телохранителями. Однако скромный, но все-таки милицейский Юрин статус, а также то, что Юре удалось убедить охрану в своей относительной безвредности, дали ему возможность получить доступ непосредственно к телу Семена Семеныча. — Ну что там у вас? — недовольно воззрился на Юру Ростовского полный лысоватый человек лет пятидесяти. Юрина легенда состояла в том, что «он-то сам — ничего», но вот некая дама… Некая дама «возникает»! Точней сказать, «подала на алименты» — на шоумена Оскара Звездинского. И он, милиционер Ростовский, счел нужным поставить в известность Оскара Феликсовича. Менеджер и финансовый директор Семен Семенович Приходько взорвался при первом же упоминании этого имени — Звездинский. — Какие алименты, юноша?! При чем тут алименты? О чем вы? Да вы с ума сошли — разве об этом нужно сейчас говорить! — А о чем нужно сейчас говорить? — вежливо уточнил Юра. — О чем? Вы еще спрашиваете, о чем?! — Ну я же не знаю, что случилось. — Да случилась катастрофа! — Катастрофа? — Да! Форменная катастрофа… Национальная! Я его родил! Понимаете, я! Я их всех рожаю, как свиноматка-рекордистка. — Семен Семенович показал на свой живот, которому и вправду позавидовала бы любая декретница. — То есть? — все-таки немного удивился Ростовский, несмотря на свой не слишком солидный возраст, давно привыкший ничему не удивляться. — Ну аллегория это… Я их рожаю — в том смысле, что произвожу их на свет, делаю людьми. Известными, популярными людьми! А они набирают силу и начинают от меня морду воротить… Понимаешь ты или нет?! Видно, и Оскар туда же! Он от меня сбежал!!! — Сбежал? — Да! Этот гад уехал! — Уехал? — И исчез! — А куда же он уехал? — Да хрен его знает куда! — То есть? — В отпуск. — Ах, в отпуск… Но неужели Оскар Феликсович ничего вам не сказал перед отъездом? — простодушно подивился Юра. — То есть я хочу сказать, неужели вы его отпустили, даже не поинтересовавшись, куда он отбывает? — В том-то и фокус! Это пункт нашего договора. Оскар — мой с потрохами. Но два раза в год я на три недели обязан оставить его в покое — забыть о его существовании! — И что же? Так он уехал — и с концами? — Угадали, юноша! Сколько времени уже прошло, а он так и не появился. — Ну надо же… — Ну, он не появился — ладно… Оскар — известный обормот. Но Нинель! Как она могла! Умнейшая ответственнейшая женщина… — Это его жена? — Естественно! Ну как она-то могла на такое пойти? Мы терпим невероятные убытки, платим неустойки, теряем партнеров… А они — неизвестно где и что! А ты говоришь алименты… — Сочувствую! — Да что мне твои сочувствия! Да если б я его нашел — я бы сам этой твоей бабе алименты платил! — А вы иска… — Даже не произноси вслух этот глупейший вопрос! Искал! Разумеется, искал! Я обшарил всю Москву! Более того — все известные курорты мира! Поставил на уши все турагентства. Нанял частных детективов, задарил немыслимыми взятками милицию. Понимаешь ты это или нет?! Но они как в воду канули. — Неужели вообще ничего не известно? — Все, что известно… — вздохнул Семен Семенович. — Название турагентства, с которым Звездинские контактировали перед отъездом. Оскар случайно обмолвился в разговоре с одной своей знакомой. — И что же? — Название этого агентства — «Эдвэнчерс». — Ну это же хорошо? — Ничего хорошего. — Так название же известно?! И что же? — Да ничего же! Такого агентства не существует. — Вообще не существует? — Вообще! — Просто удивительно… — опять простодушно поразился Юра. — Ну неужели вы так и не можете своего Звездинского найти? — Да не могу же! Не могу! — Да… Видно, остался бедный ребенок без алиментов! |