Книга Величайшая любовь, страница 61 – Кэтрин Кингсли

– И Клоуз, – вставила она.

– Да, верно. Но я уже сказал тебе сегодня утром, что одно неотделимо от другого. Знаешь, раньше я очень переживал из-за того, что сейчас кажется совершенно несущественным. Оказалось, что жизнь… Я не смогу объяснить тебе всего, любимая, но точно знаю, что чувствую себя счастливым.

– А раньше ты не был счастлив?

– Иногда бывал. Время от времени. Но только сейчас, встретив тебя, я стал по-настоящему счастливым – то есть до конца своей жизни. Конечно, я не могу сказать, что исчезли все мои страхи и сожаления – нет, они не исчезли, но теперь потеряли свое былое значение. Я чувствую, что я изменился – словно что-то очень важное произошло со мной, хотя точно не знаю, что именно. – Николас сделал глубокий вдох, словно приготовившись сказать главное, и добавил: – Думаю, сейчас я ощущаю некоторое умиротворение, если не сказать гармонию. Вот, пожалуй, лучшее объяснение того, что со мной произошло.

– Да, понимаю… – кивнула Джорджия. – Я тоже испытываю нечто подобное. Забрав меня из Рэйвенсволка, ты придал моей жизни смысл, и в результате я обрела то счастье, на которое и не надеялась…

– Ты уверена? – Николас взял ее за руку. – Уверена в этом счастье?

– Да, конечно, – ответила Джорджия, – глядя прямо ему в глаза. – Абсолютно уверена.

– О, любимая… – В этот момент в дверном проеме появился Бинкли, и Николас тяжело вздохнул.

– Обед подан, сэр! – необычайно торжественно объявил старый слуга, а Джорджия с удивлением подумала: «Словно настоящий дворецкий».

На обед им подали лосося и любимый Николасом говяжий бок. Были поданы также ранние овощи, пудинги и, конечно, вино – темное, густое и пьянящее. Они почти не разговаривали, потому что Николас почти не отрывался от еды; он отодвигал одну пустую тарелку за другой, а потом, насытившись, посмотрел на жену с виноватым видом и пробормотал:

– У меня, похоже, разыгрался зверский аппетит. Извини, сегодня я оказался никудышным собеседником, так что говори лучше ты, Джорджия. Скажи, о чем ты думаешь? У тебя такой мечтательный вид…

– Скорее всего, это из-за вина, – ответила она с улыбкой. – Но, должна признаться, я наблюдала за тобой с удовольствием. Какое счастье видеть тебя снова бодрым и энергичным, сидящим вот за этим столом…

– О, я действительно счастлив, потому что чувствую, как струится и кипит кровь в моих жилах.

– Правда, Николас? Но это же замечательно!

– Да, конечно. – Он улыбнулся. – Надеюсь, и в твоих жилах кровь кипит.

– Должно быть, так, – кивнула Джорджия. – И все это – от счастья.

– Вот и хорошо, любимая. А теперь, учитывая все сказанное… Мне кажется, нам пора подниматься наверх.

– Уже?.. Ах, да-да, конечно. Я и забыла. Неудивительно, что ты хочешь лечь.

– Можно и так сказать, – заметил Николас, подавив смешок. – Пойдем же, милая. – Николас допил вино, подал жене руку и повел ее наверх, остановившись лишь на секунду, чтобы запереть беднягу Рэли в библиотеке.

– Ты больше не хочешь оставлять его в своей комнате? – спросила Джорджия с некоторым удивлением.

– Мне не нужны зрители, – ответил муж загадочно.

«Что он имеет в виду?» – подумала Джорджия. И в конце концов решила, что выпитое ею вино немного затуманило мозги.

Они поднялись наверх, и Николас, взяв жену под руку, повел ее в свою спальню.

– Нет, подожди. У меня для тебя сюрприз, – сказала она, останавливаясь перед дверью передней спальни.

– Какой же? Что за сюрприз?

– Сейчас увидишь. – Чуть отступив в сторону, Джорджия указала на дверь.

Распахнув ее, Николас замер в изумлении. В комнате ярко горели свечи, расставленные на столах, в камине плясал огонь, кровать со стеганым покрывалом, казалось, манила к себе, а на окнах висели новенькие занавески.

– Боже правый! – воскликнул Николас, обернувшись к жене. – Как тебе это удалось?

– Мы сделали это все вместе. И, конечно же, спасибо Сирилу за мебель.

– Ох, милая… Даже не могу выразить, что это для меня значит. Я словно вернулся в детство, в те времена, когда жил здесь с родителями. – Николас вошел в комнату и осмотрелся. Потом улыбнулся и сказал: – Спасибо вам всем огромное.

– Когда ты болел, эта работа вселяла в нас надежду – мы делали для тебя то, что могло бы доставить тебе удовольствие в будущем. И вот ты – здесь!

Джорджия подошла к мужу, и тот, обнимая ее, проговорил:

– Как же мне так повезло с тобой, дорогая!.. О, это просто за пределами моего понимания. – Он легко поцеловал жену в губы. – Я очень благодарен тебе, милая. Ты не могла придумать лучшего сюрприза для этой ночи. Должно быть, ты прочитала мои мысли.

– Что ж, попробую прочитать их еще раз, – сказала Джорджия, высвобождаясь из его объятий. – Бинкли перенес сюда всю твою одежду, и здесь ты найдешь все, что тебе необходимо. Спокойной ночи, Николас. Приятных снов.

– Спокойной ночи? – переспросил он в изумлении. – Черт возьми, что ты хочешь этим сказать?

– Я думала, ты устал… – пробормотала Джорджия, тоже удивившись.

– Я совершенно не устал. Но даже если бы устал… Куда ты собралась идти?

– В твою прежнюю комнату. Разве тебе не хочется спать в отдельной кровати? Ведь теперь появилась такая возможность…

– Разумеется, не хочу… Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Разве только тогда, когда мы крепко повздорим и мне захочется немного подуться. Но в этом случае я скорее вернусь в свою старую комнату.

Джорджия молчала в нерешительности, а Николас продолжал:

– А также в те дни, когда придет время родов. Тогда я удалюсь до тех пор, пока ты не позволишь мне вернуться.

– Родов? – переспросила Джорджия, смутившись. – Но как такое может случиться?.. Ты же не можешь иметь детей.

– Не могу?.. – Николас в изумлении уставился на жену. – А по какой же причине? Можно поинтересоваться?

Джорджия густо покраснела.

– Потому что… Ну, Николас, ведь ты должен знать, как делают детей.

Он нахмурился и проворчал:

– Это ведь не имеет отношения к моей недавней болезни, не так ли?

– Нет-нет, дело в твоем физическом недостатке, Николас.

– Моем недостатке? Каком же?

Джорджия непроизвольно опустила глаза на его пах и тут же, в приступе величайшего смущения, вперилась взглядом в пол. Николас проследил за ее взглядом и, разразившись хохотом, рухнул в кресло.

– Боже мой, Джорджия!.. Я слышал разные слова для обозначения подобного, но никогда не слышал, чтобы это называли «недостатком».

– Не понимаю, почему это кажется тебе таким смешным, – сказала Джорджия. – Я думала, ты расстроишься.