Онлайн книга «Темная материя»
|
Он похлопывает по лэптопу на письменном столе. – Здесь все твои работы за последние пятнадцать лет. И даже те исследования, которые ты проводил до прихода в лабораторию «Скорость». Пароль не нужен, доступ свободный – смотри, пользуйся. Может, что-то вспомнится. Лейтон идет к выходу, но у порога оборачивается: – Кстати, дверь будет на замке. – Он улыбается. – Исключительно ради твоей же безопасности. * * * Сижу на кровати с лэптопом и пытаюсь придумать, как же мне охватить весь объем информации, содержащейся в десятках тысяч папок. Папки сгруппированы по годам и уходят в далекое, еще до премии Павиа, прошлое, а некоторые даже относятся к колледжским временам, когда у меня только проклюнулся интерес к тому, что стало потом целью всей моей жизни. Работы в более ранних папках мне знакомы – это черновики доклада, ставшего в результате моей первой публикацией, отрывки из близких к этой теме статей – все, что так или иначе вело к моей работе в лаборатории Чикагского университета и построению моего первого, крошечного куба. Информация из «чистой комнаты» тщательно рассортирована. Я читаю и читаю файлы на экране лэптопа, пока не начинает двоиться в глазах, и продолжаю даже потом, отмечая, как исследование уходит все дальше от того пункта, на котором я остановился в своей версии моей жизни. Ощущение такое, будто я лишился памяти и теперь читаю собственную биографию. Работа, работа, работа. Каждый день. Записки становились все яснее, точнее, полнее. Но по мере того, как попытки создать суперпозицию макроскопического диска заканчивались ничем, в записках начинали звучать отчаяние и безнадежность. Глаза закрываются, и я ничего не могу с этим поделать. Выключаю свет на прикроватной тумбочке, ложусь и натягиваю на голову одеяло. В комнате темно хоть глаз выколи. Единственное пятнышко света – зеленая точка высоко на стене напротив моей кровати. Камера, работающая в режиме ночного видения. Кто-то следит за мной, за каждым моим движением, за каждым вдохом. Закрываю глаза, стараясь отключиться. Но каждый раз, когда я так делаю, в голове снова и снова вспыхивает одна и та же картина: стекающая струйкой кровь – на ее лодыжке, на голом подъеме. И черная дыра между глазами. Как легко было бы сдаться! Опустить руки. Я касаюсь в темноте нитки на безымянном пальце и говорю себе, что у меня есть другая жизнь, настоящая – где-то там. Так бывает при отливе: ты стоишь на берегу, а море высасывает и уносит песок из-под ног. Так и со мной сейчас – родной, привычный мир и поддерживающая его реальность отодвигаются, уходят… Может быть, если не сопротивляться, не противиться, то эта действительность постепенно унесет меня? * * * Из сна меня вырывает шум. Кто-то стучит в дверь. Я включаю свет и сползаю с кровати, плохо соображая, что к чему и сколько я проспал. Стучат громче, настойчивее. – Иду! – отзываюсь я. Пытаюсь открыть дверь, но она заперта снаружи. Слышу, как в замке что-то поворачивается. Дверь открывается. Стоящая в коридоре женщина в черном, с запа́хом платье держит два стаканчика с кофе и блокнот под мышкой. Я смотрю на нее и не могу вспомнить, где и когда ее видел. Потом память проясняется: она вела – или, по крайней мере, пыталась вести – злосчастный дебрифинг в тот вечер, когда я пришел в себя возле куба. – Джейсон, привет. Аманда Лукас, – представляется она. – Да, точно. – Извини, что вломилась. Я не хотела, но… – Ничего, всё в порядке. – Время есть? Мы можем поговорить? – Э… конечно. Я отступаю, даю женщине войти и закрываю дверь. Выдвигаю из-под стола стул, предлагаю ей сесть. Она ставит на стол картонный стаканчик. – Принесла кофе. Если хочешь… – Спасибо, – благодарю я и беру стаканчик. Сажусь на край кровати. Кофе согревает пальцы. – У них был там еще такой… шоколадно-ореховый, но тебе ведь нравится обычный, черный, да? Делаю глоток. – Да, отлично. То, что надо. Аманда отпивает из своего стаканчика. – Для тебя все должно быть так странно… – Да, можно и так сказать. – Лейтон говорил, что я могу прийти? – Да, говорил. – Хорошо. Я здешний психиатр. Работаю уже почти девять лет. Сертифицированный специалист и все такое. До того как поступить на работу в лабораторию «Скорость», вела частную практику. Ты не против, если я задам несколько вопросов? – Спрашивай. – Ты сказал Лейтону… – Лукас открывает блокнот. – Цитирую: «Вместо последних десяти лет – огромный зияющий провал». Верно? – Верно. Женщина пишет что-то карандашом. – Тебе случилось в последнее время пережить или стать свидетелем какого-либо опасного для жизни события, которое вызвало сильный страх, ужас, ощущение беспомощности? – У меня на глазах убили Дэниелу Варгас. Ей выстрелили в голову. – О чем ты говоришь? – Ваши люди убили мою… убили женщину, с которой я был. Это произошло перед тем, как меня доставили сюда, – рассказываю я. Вид у Аманды совершенно потрясенный. – Подожди-ка. Ты не знала об этом? Она переводит дух, берет себя в руки и качает головой. – Какой ужас… – Не веришь? Думаешь, сочинил? – Хотелось бы знать, помнишь ли ты что-нибудь из твоих странствий за эти четырнадцать месяцев. – Я уже говорил, что ничего не помню. Лукас снова пишет что-то в блокноте. – Интересно. Ты, может быть, уже забыл, но в начале того неудачного дебрифинга ты сказал, что твое последнее воспоминание связано с баром на Логан-сквер. – Не помню, чтобы говорил что-то такое. Я был тогда немного не в себе. – Конечно. Итак, что было в самом кубе, ты не помнишь. Ладно. На следующие вопросы отвечай коротко – да или нет. Проблемы со сном? – Нет. – Повышенная раздражительность или злость? – В общем-то, нет. – Проблемы с концентрацией? – Не думаю. – Настороженность? – Да. |