Онлайн книга «Темная материя»
|
Потом открываю рюкзак, достаю пару упаковок сухого пайка. Еда холодная, но питательная. Аппетита нам не занимать. – Видел куб? – спрашивает Лукас. – Нет. Думаю, его замело. – Замечательно. – Моя спутница смотрит на меня, а потом снова поворачивается к камину. – Даже не знаю, злиться на тебя или благодарить. – Ты о чем? – Пока ты был наверху, я зашла в туалет, а потом забрела в кабинет. – Значит, ты их видела. – Они ведь умерли от голода, да? Еще до того, как у них кончились дрова. – Похоже, что так. Я смотрю на огонь и в какой-то момент ощущаю покалывание в затылке. Как звоночек. Оно началось только что, когда я был снаружи и думал, оглядывая пустошь, о том, что мы едва не умерли в этой пурге. – Помнишь, что ты сказала насчет коридора? Что он напомнил тебе, как люди теряют ориентацию в буране? Аманда отодвигает паек и смотрит на меня. – Двери в коридор соединяют нас с бесконечным множеством параллельных миров, так? Но что, если мы сами определяем эти соединения? – Как? – Что, если мы сами неким образом выбираем специфические миры? – Хочешь сказать, что я намеренно выбрала эту дыру из множества реальностей? – Не намеренно. Возможно, этот мир – отражение того, что ты чувствовала в тот момент, когда открывала дверь. Лукас подбирает остатки еды и бросает пустой пакет в камин. – Подумай сама, – продолжаю я. – Первым миром, который мы увидели, был тот разрушенный Чикаго с рассыпающимися зданиями. А теперь вспомни, в каком эмоциональном состоянии ты вошла на подземную парковку. Что ты чувствовала? – Страх. Ужас. Отчаяние. Господи, Джейсон! – Что? – Перед тем как мы открыли дверь в ангар и увидели наших с тобой двойников, ты именно об этом и говорил. – Неужели? – Ты рассказывал о мультивселенной, о том, что все, что может случиться, случится, и что где-то есть мир, в котором мы с тобой – то есть наши двойники – не добрались до куба. А через несколько секунд ты открыл дверь, и именно этот сценарий разыгрался у нас на глазах. По спине у меня от волнения бегут мурашки – на меня как будто снизошло откровение. – И все это время мы задавались вопросом, где этот контрольный механизм… – Контрольный механизм – мы сами. – Да. И в таком случае мы можем попасть в любой мир, куда захотим. Включая и наш собственный. * * * С утра пораньше мы уже стоим посреди молчаливого квартала. Стоим по пояс в снегу, дрожа от холода, хотя и напялили на себя всю зимнюю одежду, какую только нашли в гардеробной. Перед нами чистое поле. Никаких следов. И ни намека на куб. Ничего. Только ровная снежная целина. Огромная пустошь и крохотный куб. Шансы наткнуться на него, двигаясь наугад, микроскопические. Солнце только выползает из-за деревьев, и холод просто невероятный. – Что будем делать, Джейсон? – спрашивает Лукас. – Пойдем куда глаза глядят? Будем копать? Я оглядываюсь. Смотрю на наполовину занесенный снегом дом и с ужасом думаю, как долго мы смогли бы продержаться здесь. Сколько дней пройдет, прежде чем станет нечем топить камин? Прежде чем кончится еда? Прежде чем иссякнет надежда, и мы умрем, как и все другие до нас? Темные, давящие мысли… не продохнуть. Страх заползает в грудь. Я делаю глубокий вдох и давлюсь кашлем от обжегшего легкие холода. Паника затягивает петлю. Найти куб нет никакой возможности. Как и продержаться на холоде. Нам просто не хватит времени, потому что каждая новая пурга будет накрывать куб все новым и новым слоем снега. Если только… Я сбрасываю с плеча рюкзак и расстегиваю его дрожащими пальцами. – Что ты делаешь? – спрашивает Аманда. – Делаю последнюю ставку. Долго искать не приходится. Я беру компас и, оставив женщину с рюкзаком, иду вперед, через поле. – Подожди! – кричит она и тянется следом. Шагов через пятьдесят я останавливаюсь. Жду. – Посмотри. Мы в Южном Чикаго, так? – Я тычу пальцем в компас и указываю на далекий профиль города. – Значит, магнитный север – там. Но компас говорит нам противоположное. Видишь? Стрелка направлена на восток, в сторону озера. Лицо моей спутницы моментально светлеет. – Конечно! Стрелку притягивает магнитное поле куба. Мы идем через глубокий снег. На середине поля стрелка отклоняется с востока на запад. – Мы над ним, – заявляю я. Начинаю копать, раскидываю снег голыми руками. Холодно, больно, но я не останавливаюсь. На глубине четырех футов натыкаюсь на угол куба. Тяну рукава вниз, на пальцы, которые уже начинают терять чувствительность. Окоченевшие пальцы касаются наконец верха открытой двери, и я издаю крик, эхом раскатывающийся по замерзшему миру. * * * Еще десять минут, и мы уже внутри куба. Выпиваем ампулу № 46 и ампулу № 45. Аманда запускает таймер на часах и выключает фонарь, чтобы поберечь батарейки. Мы сидим рядом, в холодной темноте, и ждем, когда подействует препарат. – Вот уж не думала, что буду так рада снова увидеть нашу паршивую спасательную лодку, – шепчет Аманда. – Неужели? Она опускает голову мне на плечо. – Спасибо, Джейсон. – За что? – За то, что не дал мне замерзнуть там до смерти. – Значит, теперь мы квиты? Аманда смеется. – Ни разу. Я к тому, что это все из-за тебя. Как и было с самого начала. Сидеть в металлической коробке, в полной темноте и тишине – это как упражнение по сенсорной депривации. Единственные физические ощущения – просачивающийся через одежду холод металла и давление лежащей на плече головы Аманды. – Ты не такой, как он, – говорит она. – Кто? – Мой Джейсон. – Не такой в чем? – Ты мягче. В нем есть жесткость, настоящая жесткость. А еще он самый одержимый из всех, кого я встречала. – Ты была его терапевтом? – Иногда. – Он был счастлив? Чувствую, что Лукас задумалась. |