Онлайн книга «Фуэте на пороховой бочке»
|
Настя слушала доктора, буквально открыв рот. – Почему вы все время говорите о его работе, о его таланте, о чудо-операциях в прошедшем времени? – Она не могла не обратить внимание на это. А еще не совсем понимала, как можно завидовать по-доброму. – Вот, центральный вопрос! Дело в том, что Петр пять лет назад был лишен права заниматься медицинской практикой, – пояснил лечащий врач. Настя скосила глаза к носу на его пейджик. – Вас зовут Дмитрий Игоревич Дегтярев? – Ага. – Какие ужасы вы рассказываете… Только что все было хорошо: хирург, талантливый человек, впереди вся жизнь и сотни спасенных жизней… И вдруг лишение права заниматься лечебной деятельностью какой-то срок… – Три года условно, – уточнил Дмитрий Игоревич. – Вот как? – сказала Настя, а про себя подумала: «Вот, вот я сразу поняла – с ним что-то не так. Сама судьба предупреждала меня: как только на моем горизонте появляется Петр, так обязательно что-нибудь происходит… Теперь все понятно… Я влюбилась в уголовника! Ой, мне почудилось или я правда употребила слово «влюбилась»?» – Профессор Алферов попал в аварию и был доставлен к своему единственному ученику. Все верили, что только Петр может его спасти… – с трагической интонацией продолжал рассказ доктор. – И? – А он не спас. Профессор умер на операционном столе под его руками… – глубокомысленно вздохнул доктор Дегтярев, выдав всю информацию. – Кошмар какой! Полный бред! Хирург ведь не господь бог! Он делает все, что может, но иногда не спасает пациента… И что, его за это судить? – Вот, сразу понятно, что вы – человек эмоциональный, творческий. Просто так не судят и не лишают права заниматься профессиональной деятельностью. Ассистенты Петра заподозрили, что хирург сделал многое – очень многое, он долго боролся, – но не все, на что был способен. В какой-то момент он словно сломался и упустил жизнь профессора, словно сухой песок сквозь пальцы… – Хм, надо еще посмотреть, кто из нас с вами человек с богатым воображением… – фыркнула Настя, ощущая мороз по коже. – Короче, последнее было доказано, и карьера гениального хирурга закончилась. Но я вот что хочу сказать: к Петру отношусь очень хорошо, горжусь, что с ним вместе учился, гордился и после, и сейчас был рад его увидеть. – А я ничего и не знала… – задумалась Настя. – Хотя мы с ним и не до такой степени знакомы, чтобы Петр посвящал меня в подробности своей жизни, а главное – своей трагедии. – Думаю, ему и вспоминать-то не хочется, – согласился доктор Дегтярев. – Вполне возможно, – кивнула Настя, несколько удрученная рассказом о Петре. Сейчас Настя снова вспоминала о разговоре с лечащим врачом, и тут же, словно по заказу, в палату заглянул Петр собственной персоной. Выглядел он очень чудно в больничной пижаме и халате. Темные волосы его давно не встречались с расческой, рука его была перебинтована, он хромал, а лицо напоминало боксерскую грушу (если бы, конечно, на той оставались следы от интенсивных тренировок). – Ого! – присвистнула Настя. – Вот так сюрприз! Петр продолжал мяться в дверях, вращая глазами и таким образом приглашая Настю выйти к нему в коридор. – Заходи в палату, не бойся. Все одеты и перебинтованы. – Я хотел бы поговорить… наедине… – Почему-то я уже не сомневаюсь, что ты не оставишь меня в покое. Заходи и говори, о чем хочешь, мои соседки все глухие. – Что значит глухие? – понизив голос, спросил Петр, воровато озираясь. – В самом прямом смысле – в интернате для глухонемых случился пожар, и вот они здесь… Я, хромоножка, слегка разбавляю их общество. Так что можешь чувствовать себя вполне раскованно и свободно. Они, кстати, тоже относятся ко мне как к дополнительной тумбочке. Петр все равно не спешил заходить в женскую палату, чувствовалось, что он стесняется. И Настя смилостивилась, вышла к нему в коридор. Она хмуро осмотрела его, напустив на себя небрежный вид, чем вуалировала то чувство, которое липким медом-ядом заползало в ее душу при его появлении, а особенно на близком расстоянии. – Выглядим мы с тобой… – протянула Настя, тоже одетая в больничный халат. Правда, тот сидел на ней совсем по-другому, чем на Петре. На его торсе казенное одеяние выглядело очень сильно севшим после стирки – короткие рукава, короткий подол, едва натягивается на груди. А на ней халат был похож на средневековое платье с волочащимся подолом сзади, с двойным запа2хом на стройной фигурке и с закатанными валиком рукавами, чтобы хоть кисти выставлялись. – По-моему, нам подобрали одежду не по размеру, – отметил Петр. – Давай махнемся? Никого нет! Скорее снимай! – подзадорила его Настя, и они быстро поменялись одеждой. Результата это не дало никакого – каждый снова оказался в том же виде. – Разные у нас с тобой, Настя, физические данные, – вздохнул Петр. – Или у них все халаты одного размера, – высказалась она. – Так сказать, стандартный вариант. – Надо было ходить с пакетом приготовленных вещей для больницы, чтобы сейчас не выглядеть клоунами, – заметил Петр. – С чего вдруг? Я никогда не готовилась именно к такому повороту событий в своей жизни! – возразила Настя. – Хотя после знакомства с тобой… Сейчас твое предложение уже не выглядит смешно и дико. Петр взял ее под руку и потащил в сторону лифта. – Ты куда? – На обед принесли какой-то суп, не могу назвать его съестным, а кушать хочется… – У нас, в женском отделении, такая же фиг… то есть то же самое… – Вот, вот. А я знаю, что здесь в подвале есть буфет, пойдем туда и нормально поедим. – Согласна! – обрадовалась Настя, которую «склизкий» суп тоже не впечатлил. Они спустились в подвал больницы и пошли по направлению стрелок с надписью «Буфет». По всему пути их перемещения призывно пахло выпечкой, а еще чем-то больничным и менее приятным. Петр усадил свою даму на металлический стул и направился к буфетной стойке, за которой стояла женщина с тоскующим лицом. Когда он вернулся, Настя игриво спросила: – Что принес добытчик домой? – Не ахти, конечно… – поставил перед ней поднос с едой Петр. – Но лучше супчика, которым кормят пациентов, – осмотрела «добычу» Настя. На подносе красовались тарелки с кусочками запеканки, политой сметаной, котлетками с картофельным пюре и подливкой и печеными яблоками. Из питья им предложили графин с морсом. – Прекрасно! – потерла руки Настя, посматривая на редких посетителей буфета. – Время обеда, народ надеется наесться бесплатной едой. Но сейчас пойдут, – пояснила, подплывая к ним, полная буфетчица с пирожками в пластмассовом поддончике. – Разогрела для вас. Они свежие, с утра привезли. |