Онлайн книга «Прости за любовь»
|
– Конечно хватит. – Настя ловко собрала волосы в хвост и затянула резинкой. – Садитесь, я не кусаюсь. – Как сказать… – Да бросьте! Дима сел рядом и пожалел, что ее волосы уже не треплет ветер. – Вы сердитесь не меня? – Нет, – он мотнул головой, – как можно сердиться, если человек говорит правду? Они посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, засмеялись. Ее смех оказался звонким и переливчатым. Сердце Димы забилось как птица в клетке, и по телу прошла волнующая дрожь. Он наклонил голову, чтобы Настя не видела его лица. Наверняка на нем сейчас то самое выражение, которое папа называет дурацким. – Ну, тогда давайте знакомиться по-настоящему, – сказала Настя и протянула руку. Было видно, что она с трудом сдерживает смех. – Анастасия Палий. – Дмитрий Хованский. И они снова засмеялись. А потом разом прекратили и посмотрели друг другу в глаза. Диме показалось, что он увидел там огоньки. А может, в глазах Насти всего лишь отражалось небо с луной и звездами? На ее шее, на цепочке, висела подвеска с изображением белой розы на синей эмали. – Какая красивая штучка! – Это ростовская финифть тридцатых годов, мне ее подарил один очень хороший человек. – Мужчина? – Конечно, такие подарки делают только мужчины. – Настя хитро прищурилась. – Вот и отлично… – сказал Дима, но ничего «отличного» он в этом не видел. – А почему вы один? Где ваш друг? – Пошел гулять. А вы почему одна? – Мне нравится гулять одной. – Так мне уйти? – спросил он, и в груди у него сжалось. – Нет, что вы, оставайтесь! – Спасибо. – У Димы отлегло от сердца. – Не за что. Они посмотрели друг на друга и снова прыснули. – Во-о-от… – протянул Дима. – Что вот? – Вот хочу спросить… – Давайте я первая. – Давайте! – Вы откуда? – Из Харькова. – Надо же! А я из Сум. – Да мы соседи! – воскликнул Дима, делая вид, что услышал об этом впервые. – А вы где работаете? – В проектном институте. – Наверное, вы хороший работник, раз сюда смогли приехать… – Ну… да, – промычал Дима. – А вы кем работаете? – Поварихой в детском саду. – Такая худая – и повариха?! – Дима выпучил глаза. – Это неправильно! – Почему? – Потому что повариха должна быть большой и толстой, как мама моего одноклассника. Знаете, сколько она весит? – Ну… сто килограммов? – Сто сорок! Она как-то села в «Волгу», на переднее сиденье, так колесо спустило. – Ну, не знаю, на меня пока никто не жаловался, ну, как на повариху. – Наверное, вы хорошая повариха, раз сюда смогли приехать… – Нет, сюда меня привел длинный язык. – Что значит? – Я начальству нагрубила. – Ничего себе! И что ж такого вы сказали вашему начальству, что оно отправило вас в санаторий Совмина? – Не начальству, а заведующему садиком. Неприятный такой тип… Он на собрании распинался, как о нас партия заботится, как холит и лелеет, в каких шикарных местах мы отдыхаем. Ну, я и не сдержалась. – И?.. – Я сказала, что работаю три года, а мне не предложили путевку даже в пригород. А он спрашивает: «А вы ко мне обращались?» Нет, говорю, не обращалась и обращаться не буду, потому что это бесполезно. Все равно, говорю, не дадите. Он так возмутился! Кричал, что я не верю в советскую власть. И вот я здесь, в пляжный сезон… – А ваши соседки по номеру тоже из-за длинных языков сюда попали? – Нет, у Светы есть влиятельный друг, это он достал путевки для нее и для Ани. Света работает в райкоме комсомола, а Аня – в спортивном интернате. Мы здесь познакомились, в один день приехали. А вы были в Крыму? Света говорит, что в Крыму лучше, но я не знаю, я там еще не была. – Крымское побережье совсем другое, но мне там не нравится, слишком много людей, целые толпы. Вот здесь мне понравилось. А вам? – Конечно! Разве все это может не понравиться? – Если честно, я не люблю санатории. Спишь по команде, встаешь по команде, ешь по команде. – Так зачем вы сюда приехали? – Тарас попросил, он не любит отдыхать один. Вот его родители и купили две путевки. Тарас любит комфорт, а я люблю отдыхать дикарем. Спать в палатке, ловить бычков… Раньше нас было много, человек десять, но сейчас у многих семьи. – А у вас есть семья? – Да, мама и папа. – Это хорошо. Она умолкла, глядя на жемчужно-черную воду. А потом снова заговорила. Дима слушал ее, отвечал на вопросы, что-то спрашивал, и ему было необыкновенно хорошо, а необыкновенность заключалась в том, что он чувствовал себя свободно и естественно, будто разговаривал со старым добрым другом, а со старыми друзьями не нужно подбирать слова, жесты, интонацию, с ними можно часами говорить обо всем на свете. Как ветер говорит с морем. Она была самой обыкновенной девушкой, но ему было так приятно сидеть рядом и слушать ее голос, смеяться, смотреть на живое лицо, тоненькую кисть, лежащую на камне, на острые коленки. Он удивлялся своим чувствам – Настя была не в его вкусе: бледная, худая, с немодными широкими бровями, но вот глаза… Большие серо-голубые, он заметил это еще днем, и очень глубокие, как озера… Нижняя губа чуть выпячивалась, отчего можно было подумать, что с ее лица не сходит слегка надменное выражение. Но на самом деле в ней не было ни капли надменности, она светилась какой-то детской радостью и добрым любопытством. А у него на душе скребло… Про семью соврал – про Лену не сказал… Нет, не соврал – Лена же еще не его семья. – Настя, вы необыкновенная, – вырвалось у него. Девушка опустила голову. – Я что-то не то сказал? Она посмотрела на него и улыбнулась. – Я приду к вам рисовать. Вы на каком этаже живете? – На третьем. – А на крышу поднимались? – Еще не успел. – Поднимитесь обязательно, оттуда такой вид! Особенно ранним утром, до завтрака. – Вместе поднимемся. – Ранним утром? – В ее глазах прыгали смешинки. – Вы что?! Солдафонка скажет, что я у вас ночевала! Меня сразу домой отправят. – Нет, только не это! – воскликнул Дима. |